— Конечно. Если все волны заняты, освободи одну.
— Связь, — Киннисон прикоснулся к кнопке. — Дайте Фралл, пожалуйста. Научная библиотека, главный библиотекарь Надин Эрнли.
Просьба могла показаться удивительной даже посвященному. Поскольку координатор лично почти никогда не имел дел ни с кем, кроме линзменов, причем чаще только с вольными линзменами, он редко использовал обычные каналы связи. Когда связь была установлена, приглушенное бормотание и шум свидетельствовали о большом возбуждении на другом конце линий.
— Миссис Эрнли будет через секунду, сэр, — сказала связистка. Ее четкий, ясный голос замолк, но шумовой фон заметно усилился.
— Тсс… тсс… тсс! Это сам Серый линзмен! — на Кловии, Теллусе, Фралле и на многих других планетах слова «Серый линзмен» без фамилии имели только одно значение.
— Нет, не Серый линзмен.
— Не может быть!
— Он, точно! Я видела его один раз!
— Дайте мне взглянуть!
— Тсс… Он услышит.
— Включите экран. Если есть время, давайте знакомиться, — предложил Киннисон, и на экране появилось скопление возбужденных и смущенных девушек — блондинок, брюнеток, рыженьких. — Привет, Мэдж! Извините, я не знаком с остальными, но постараюсь встретиться с вами со всеми — и наверное, скоро. Не уходите, вы все мне понадобитесь. — К аппарату подбежала главный библиотекарь. — Привет, Надин! Давно не виделись. Помнишь тех ненормальных, которых ты собрала для меня?
— Помню, сэр, — что за вопрос! Как будто Надин Эрнли, урожденная Хостеттер, могла когда-нибудь забыть свое участие в знаменитом собрании пятидесяти трех величайших умов всей Цивилизации! — Извините, я была в хранилище, когда вы позвонили.
— Ничего. Полагаю, всем нам иногда приходится работать. Я вот насчет чего звоню — у меня есть важное дело для тебя и твоих красавиц. Что-то вроде прежнего, но гораздо важнее. Мне срочно нужна вся информация, какую вы только сможете откопать, о планете Калония. Все сильно усложняется тем, что я никогда даже не слышал о такой планете и не знаю никого, кто бы слышал. На миллионах других планет она может иметь миллионы других названий, но нам неизвестно ни одно из них, — подвел он итог. — Если вы добудете информацию для меня раньше чем за четыре с половиной стандартных дня, я привезу тебе, Надин, манарканскую звездную слезу, а каждая из твоих девушек сможет пойти к Бринлеру и купить часы или любой другой подарок, и я выгравирую на них «С благодарностью. Кимболл Киннисон». Поручение очень важное — мой сын Кит поспорил со мной на десять милло, что нам не удастся выполнить его так быстро.
— Десять милло — воскликнули с удивлением сразу несколько девушек.
— Верно, — подтвердил Киннисон с полной серьезностью. — Так что как только найдете нужные сведения, выходите на связь — нет, подождите, я скажу им сам. Связистки, вес на линии, подключитесь! В течение следующих пяти дней я жду звонка из библиотеки. Когда это произойдет, — в любое время дня и ночи — немедленно свяжитесь со мной, так как звонок важнее всех прочих дел во Вселенной. Конец связи! — Экраны погасли, а в Научной библиотеке продолжался спор:
— Он, конечно, шутил!
— Десять милло и звездная слеза — ведь на всем Фралле их не больше дюжины!
— Наручные часы или другой подарок с дарственной надписью от Серого линзмена!
— Тише! — воскликнула Мэдж. — Теперь все ясно. Вот как Надин получила свои часы, которыми она всем пыль в глаза пускает. Но я не понимаю, что за глупое пари на десять милло… а ты, Надин?
— Думаю, что понимаю. Он делает очень милые вещи, которые никому другому не придут в голову. Все вы видели расписку «Рыжего» линзмена у Бринлера, — это было утверждение, а не вопрос. Все они видели и не забыли, что чувствовали. — Как вам понравится, если здесь, в нашем главном зале будет висеть одноцентовая монета в рамке за тысячу кредитов, с надписью «Выиграли у Кристофера Киннисона для Кимболла Киннисона…» — и наши имена?
Последовавший шум показал, что девушки по достоинству оценили ее идею.
— Координатор знал, что теперь мы будем стараться как никогда. Он бы, конечно, и так подарил нам часы и все остальное, но мы не возьмем одноцентовую монету, если не заслужим ее. Так что давайте работать. Выкиньте все из аппаратов — неважно, закончено дело или нет. Мэдж, ты можешь начать с интервью с Ланионом и другими — хотя нет, я сама это сделаю, ты лучше меня знаешь энциклопедию. Внимательно просмотри весь английский блок, начиная с К. Бетти, ты можешь анализировать синонимы, начиная с фраллийского эквивалента для Калонии и далее для других босконских планет. Поставь все на полдюжины токов с преобразователями. Фрэнсис, изучай Преллина и Бронсеку. Джоан, Леона и Эдна возьмут Джолта, Гельмута и Кроунингшилда. Бет, ты наш лучший лингвист, и тебе лучше всего попытаться настроить тек на звуки Калонии, а по-том прогони по многу раз все имеющиеся записи босконских собраний. Сколько нас осталось? Маловато… надо тщательно проанализировать список босконских планет…
Главный библиотекарь Эрнли организовала поиски, по сравнению с которыми найти иглу в стоге сена было бы так же просто, как забросить мяч в корзину объемом в бушель. Эрнли и ее девушки принялись за дело. И как они работали! Вызов Киннисону пришел через четыре дня и три часа. Калония перестала быть загадочной планетой.
— Превосходная работа, девочки! Запишите все на ленту, и я заберу ее.
Получив нужные сведения, Киннисон тут же покинул Кловию. Поскольку Кристофер находился слишком далеко, чтобы они могли встретиться, он попросил сына — после того, как сообщил ему самые важные детали добытой информации, — послать одноцентовую монету к Бринлеру на Фралл с уведомлением о вручении. Бринлеру сказал, что сделать с ней после получения. Затем собственноручно вручил миссис Эрнли манарканскую звездную слезу из собрания Картиффа, встретился с девушками и преподнес каждой из них выбранный ею самой подарок. И снова отбыл.
Оказавшись в открытом космосе, Киннисон проглядел ленту и мрачно нахмурился. Не удивительно, что Кал опия более двадцати лет оставалась неизвестной Цивилизации. На ленте вся информация была собрана, бит за битом, с не-скольких миллиардов карточек из Босконского архива на Фралле, а звуковые записи, которые никогда раньше не проигрывались, оказались действительно очень важными.
До сих пор считалось, что высшие деятели Босконской империи находились на Фралле и что продолжающаяся враждебная деятельность велась по инерции. Киннисон и его друзья сомневались в этом, но у них не было никаких доказательств. Сейчас Серый линзмен знал, что на Фралле никогда не было резиденции верховной власти Босконии. Как и на Калонии. Информация на ленте, несмотря на свою краткость, отрывочность и случайный характер, подтверждала столь ошеломляющий факт. Ни Фралл, ни Колония не находились в подчинении ДРУ У Друга. Ни одна из них не отдавала другой приказы, да и вообще у них было удивительно мало общих дел. Хотя Фралл в прошлом направлял деятельность примерно полумиллиона планет — и Калония, очевидно, делала практически то же самое — поля их деятельности нигде не перекрывались.
Широко прославляемое завоевание Киннисоном Фралла ничего не дало в решении проблемы. Возможно, аналогичным образом можно завоевать и Калению, но что из того? Ровным счетом ничего. С Калонии наверх вело не больше путей, чем с Фралла.
Полный анализ выявил только один реальный путь. В записи, сделанной двадцать один год назад и впервые обнаруженкой Бет — лингвисткой библиотеки, один из собеседников вскользь упомянул, что новый калонианский линзмен хорошо работает, и все согласились с ним. И все. Однако этого может быть достаточно, поскольку вполне вероятно, что линзмен Эдди на самом деле был калонианцем, и даже Черный линзмен должен знать, где он получил свою Линзу. При мысли о попытке посетить босконский эквивалент Эрайзии Киннисон содрогнулся, но лишь на мгновение. Вторжение или просто физическое приближение к ней, конечно, неосуществимы, но любая планета, даже сама Эрайзия, может быть уничтожена. Ему надо найти ее — вероятно, именно этого всегда хотел от него Ментор! Но как?