Было так больно это слушать. Надежда, которую дарил своими словами Сирин отравляла растерзанную душу. Я так хотела ему поверить. Отчаянно. Но разве можно было пойти дальше, после всех моих поступков…
— Я… Я думаю… — сказала вяло.
— А ты не думай больше. Достаточно.
Неожиданно мужчина схватил меня за талию и резко развернув, притянул к себе. Его губы ухватилась за мои, как за спасательный круг. И сердце разорвалось атомным взрывом. Что-то дикое случилось с мозгом и телом. Они, как будто больше не принадлежали мне, а полностью отдались ему… Лупул целовал меня так болезненно и бешено, что мы вдвоем захлебывались. Его руки хватали меня за плечи, руки, волосы, талию, бедра, будто желали не отпускать больше никогда. А я вцепилась в спину Сирина изо всех сил. Целовалась. Плакала. Сходила с ума. Вот здесь и сейчас, на этом озере, под проливным дождем. Забыв о правилах и приличия. Бессмысленно и неистово.
И ночь спрятала нас, словно мантия невидимка. Никто не мешал, даже месяц со звездами не подглядывали за единением двух сердец. Все дамбы и стены были разрушены, а новые, истинные, настоящие эмоции захватили нас, как цунами. Мои губы будто выполняли сакральный танец, а языки, сплетаясь воедино, вымаливали прощение. Глаза смотрели прямо в глаза. Я знала, что больше ничего на свете не имело смысла. Только он я. Только я. Только мы вдвоем. Вот оно, то чувство, которое отращивало крылья. Которое рождало жизнь даже в наиболее истерзанной пустыне.
Наконец дышала полной грудью. Тот камень, который давил на спину месяцами, остался позади. Поэтому когда Сирин подхватил меня на руки и куда-то понес, непрерывно шепча, как сильно любит, я не была против. Более того казалось, что ждала этого момента веками и теперь, когда он наконец случился, не могла и слова вымолвить от восторга. Я полностью растворилась в ощущении блаженства. Быть так близко к Сирину, знать, что наши чувства взаимны и сильны, как никогда — это все доводило меня до счастливого беспамятства.
Заброшенная хижина возникла на нашем пути так же естественно, как то, что весной шел дождь. Лупул уверенно открыл дверь и поставил меня на ноги, снова горячо и отчаянно поцеловал. Спиной я уперлась в деревянную стену, а животом чувствовала возбуждение оборотня. Желание бурной рекой растекалось от низа живота, к каждой частице тела. Пальцы немели, голова кружилась, в ушах стоял шум. Даже губы уже болели от поцелуев, но тело неистово кричало: «еще, еще, хочу еще». Поэтому когда начала трещать одежда, я не удивилась. Тяжелая мокрая ткань препятствовала нашей связи. Поэтому было правильно и логично — избавиться от нее.
Пальцы Сирина разорвали мою кофту, а я стянула с него футболку. Далее пришла очередь джинсов. Замок долго не поддавался, поэтому пришлось его рвануть на себя. Лупул поступил так же с моими брюками, и уже через мгновение я стояла в одном белье, дрожа не от холода, а от желания.
На мгновение мужчина отстранился, чтобы восторженным взглядом посмотреть на мое тело.
— Ты такая красивая, Лили. Самая красивая, самая замечательная женщина на свете. Моя…
Его слова выбили мне землю из-под ног, ведь они звучали столь искренне и просто, что я верила. Верила всему, что говорил мой замечательный серый волк. И будто подчинившись внутреннему желанию, самостоятельно расстегнула бюстгальтер. В следующее мгновение из горла мужчины вырвалось сдавленное рычание и он наклонился вперед, губами прильнув к напряженному соску. Язык Сирина осторожно коснулся его, а потом сделал нежный круговой оборот, словно кисточкой рисовал на мольберте. Мое тело выгнулось навстречу этому движению, тая от удовольствия.
— Сирин… — взмолилась хрипло, потому что больше не могла выдерживать изящной муки.
Полуночник понял мое желание, он снова прильнул к губам, и подхватив на руки, так что я почувствовала животом всю твердость его желания, понес меня в ближайшую спальню. К счастью, кровать нашлась очень быстро, а когда мы легли — все границы стали открытыми.
Последние куски ткани исчезли с тел, вперемешку с поцелуями, которые покрывали каждый миллиметр кожи… Огонь страсти медом растекался по венам. Мы не чувствовали никакого стыда и страха. А наша связь неистовствовала и заставляла идти дальше… Туда, где находились ворота рая…
Я смело двинулась навстречу единению и раскрыв ноги, впустила его к себе.
Боль проткнула тело, как стрела. Но это длилось всего мгновение… Потому что в следующее, неприятные ощущения медленно затихли, как жар угля, на который вылили воду, и удовольствие вернулось в совершенно новой, неожиданной форме…