Разбираемый любопытством, Поттер не стал более откладывать визит к своему тайному другу и в этот же вечер спустился в покои Салазара. Том, кажется, ждал его. После первого приветствия он с ехидной усмешкой заявил:
— Похоже, тебе все-таки удалось наступить на бороду нашему достославному директору.
— Так скажем, это общими усилиями.
— Любопытно. Давай, делись. Мне не терпится узнать подробности.
— Ну, пока все только начинается, как мне кажется, — счел нужным заметить Гарри, прежде чем приступить к рассказу.
Поттер не стал скрывать от Реддла ни замыслов, ни беседы с министром, ни прочих событий прошедшего лета. Даже о визите в Нору поведал с максимумом подробностей. Когда же закончил, Том улыбнулся, как довольный кот, и заключил:
— Вижу, у тебя весьма активная жизнь.
— Порой даже слишком.
— Ничего, это хорошая школа. Но, должен признаться, я восхищен масштабом действий. Тебя опасно иметь во врагах. Благо, Дамблдор этого еще не знает.
— Уверен?
— Да. Я же за ним пристально наблюдаю. Альбус сильно тебя недооценивает. И продолжает строить планы. Почему-то именно с тобой он связывает свое будущее, хотя ты и поводов ему на такое не давал. Фигурирует некая магическая связь, которая должна зародиться, и ключевым моментом в ее формировании является именно союз с Джиневрой. Видимо, ритуал и правда имел место быть. Вот только мне сложно предположить какой. Надо подумать, полистать литературу. Но Молли Уизли наш директор обрабатывает знатно. Уверяет, уговаривает, да чуть ли не божится. Хотя она и так дама меркантильная и быстро просчитала, какие выгоды ее семье сулит возможность породниться с Поттером.
— Но ведь она из древней семьи, и должна знать возможные последствия моего брака с предательницей крови!
— Так скажем, она догадывается, но это ее не слишком волнует. Наш дорогой директор смог ее убедить, что ты так и так не сможешь стать лордом. И эта глупая женщина повелась.
— Вот ведь... — закончил фразу Гарри тремя словами — все непечатные. Очень непечатные. Том даже окинул его уважительным взглядом. — А почему Слагхорн на тебя так странно реагирует?
— Может, совесть мучает, а может, опять без Дамблдора не обошлось.
— В каком смысле?
— Понимаешь ли, вообще-то именно Слагхорн мне в свое время и рассказал о сути крестражей. Вернее как, я нашел упоминание о них и решил с ним проконсультироваться. Он и просветил. Предупредил, конечно, что это страшная темная магия, но как-то не особо старался, если честно. Я был молод, горяч, и необходимость пролить кровь остановить меня не могла. А о том, что рассудок очень сложно переживает деление души, сказано не было.
— Вот оно что. Видимо, Слагхорн до сих пор винит себя в твоем возвышении и определенной степени неуязвимости?
— Возможно. Также есть вероятность, что Дамблдор старательно играет на этом чувстве старого друга.
— В это я как раз быстрее всего поверю. Как и в то, что директор всеми способами старается убедить меня, какое ты чудовище.
— Он недалек от истины, к сожалению. В последние годы моего существования как Темного Лорда рассудок сильно подводил меня. Случались вспышки ярости. Если Грейбек оказывался рядом, то мог успокоить, но если нет... На моих руках есть и кровь невинных.
— Что ж теперь, — пожал плечами Гарри. — Не в наших силах изменить прошлое, поэтому лучше смотреть в будущее. Осуждать безумные поступки глупо. Ты же не специально сошел с ума!
— Если бы я знал о побочных эффектах от создания крестражей! — фыркнул Том. Но судьба в твоем лице дала мне второй шанс.
— Вот именно. Надо подумать, как им лучше воспользоваться. В первую очередь решить, как тебе легализоваться.
— Тут есть два пути: простой и сложный, — ответил Реддл, словно уже давно ждал этого вопроса. — Можно просто взять новое имя, тем самым навсегда похоронить и Волдеморта и Тома Марволо Реддла. Но кровь — не вода, из жил не сольешь. Она, конечно, несколько изменилась, но любая проверка покажет мое родство в Мраксами. Определенный риск есть. Второй способ — попытаться обелить мое имя. И если удастся сорвать с Дамблдора нимб величайшего светлого волшебника, то он вполне реален, хоть и придется побыть под следствием какое-то время. И, возможно, мне понадобится поручитель.
— Я могу им быть?
— Да. Честно говоря, лучшей кандидатуры и не сыщешь. Но я не имею права просить об этом.
— Чушь. Во-первых, я сам предложил. Во-вторых, не хочу, чтобы вы с отцом до конца дней скрывались от всех.
— Вижу, ты настроен решительно, — заметил Том, пытаясь за усмешкой скрыть восхищение молодым человеком. Реддл очень редко сталкивался с таким благородством и великодушием в свой адрес. Слишком трудное детство и нелегкая юность. Гарри же сумел перешагнуть через боль утраты и легко причислил того, кого прочили ему во враги, к членам своей семьи.