— Какой чудесный человек, — язвительно процедил Гарри. — Всю свою жизнь интриговал, как мог и даже сверх того, так ему еще и мало, решил и жизнью моего нерожденного ребенка распорядиться. Вернее, заменить его жизнь своей собственной.
— Вот только у него ничего не выйдет, — ехидно заметил Том.
— К счастью. Правда, и за руку его поймать на этом сложно. Насколько я понял, в Магическом Мире вообще мало кто знает о создании крестражей достаточно хорошо.
— Если не будет другого выхода, я сам готов выступать перед Визенгамотом обвинителем. Хоть под веритасерумом, хоть как.
— Но ведь тогда тебя самого могут посадить в Азкабан.
— Так вы же меня вытащите, — пожал плечами Реддл.
— Само собой, но не лучше ли найти законный путь тебя легализовать? Не всю же жизнь тебе скрываться. К тому же, если удастся доказать виновность Дамблдора, то и тебя велика вероятность оправдать.
— Хм. Возможно. Но в первую очередь я бы тебе сейчас советовал найти хороших адвокатов. Расспроси Люциуса, у него есть связи в этой области.
— Непременно. Полагаю, адвокатам не помешает поприсутствовать и на так называемой церемонии обручения.
— Да, лишние свидетели не помешают.
Определившись с планами на ближайшее будущее, Гарри почти с жалостью посмотрел на бессознательную Джинни и спросил куда-то в пустоту:
— Как Молли могла пойти на такое?
— Скорее всего, она и не знала. Директор просто пообещал ей избавить дочь от проклятья предателей крови. Возможно, еще и намекнул, что иначе ее свадьба с тобой сорвется.
— Но кто же тогда стал жертвой ради этого темного ритуала?
— Хороший вопрос. Ты не возражаешь, если я немного покопаюсь в воспоминаниях этой девушки?
— Нет, конечно.
Видеть применение легиллименции со стороны было странно. Если бы не легкие искорки магии, витающие в воздухе, то можно было бы и не заметить, что что-то вообще происходит.
Исследование Тома длилось долго, почти с четверть часа, словно он тщательно просеивал воспоминания Джинни одно за другим. Наконец Реддл разорвал контакт и язвительно проговорил:
— Очень похоже, что директор давно и плотно корректирует ей память, да еще и пытается всячески скрыть следы своего вмешательства. В ее мозгах всюду ты, но это искусственное насаждение образа, ловкая подделка. Что же касается ритуала создания крестража, то в это время Джиневра находилась без сознания, к сожалению. Дамблдор, якобы, не желал причинить ученице боли или неудобства. Но в ту ночь проведения ритуала Альбус пришел к Уизли не один, а вместе с Грюмом и Флетчером.
— С этим жуликом? — скривился Гарри, смутно припоминая неприятного мага с бегающими глазками, словно тот постоянно приглядывал, что бы прикарманить.
— Да. Полагаю, он-то и стал жертвой. Идеальная кандидатура: вор, которого никто не станет искать или чью гибель можно списать на подельников.
Поттер скривился от отвращения. И волшебник, совершающий подобные поступки, считается светлым! Парень мог бы понять жестокость, но лицемерие и двойные стандарты, прикрываемые «всеобщей пользой»... От этого очень дурно пахло. Сжав кулаки, Гарри процедил:
— Дамблдор должен ответить за все.
— Непременно, — согласился Том. — Тех неприглядных фактов, что мы раскопали в биографии Альбуса, хватит не только на срок в Азкабане, но и на поцелуй Дементора. Главное — правильно подать.
— Угу.
— Поэтому не стоит терять времени. И выведи девчонку отсюда. А то еще придется доказывать, что между вами ничего не было.
— Да уж. Спасибо за помощь!
— Всегда пожалуйста. Ступай. И будь осторожен.
— Конечно.
Гарри взвалил Джинни на плечо, словно та ничего не весила, и направился к тайному ходу, ведущему в подземелья. Библиотека тоже находилась недалеко. Возле нее, в нише за статуей какого-то волшебника, парень снял с младшей Уизли чары стазиса и одновременно наложил заклинание подмены воспоминаний. После него девушка пару секунд постояла посередине коридора, словно вспоминая, зачем она здесь, кивнула сама себе и, как ни в чем не бывало, направилась от библиотеки к гриффиндорской башне.
Глядя ей вслед, Поттер облегченно выдохнул, накинул мантию-невидимку и направился к Снейпу — поделиться новостями.
Днем позже в гостиной Малфой-мэнора собрался импровизированный военный совет в лице Гарри, Грейбека, Северуса, Тома, Люциуса и Сириуса. Кстати, крестный воспринял возвращение Реддла со всеми сопутствующими этому обстоятельствами гораздо спокойнее Малфоя. То ли Поттер объяснил ему все хорошо, то ли гриффиндорская безбашенность сыграла свою роль, но Блэк ругался, как сапожник, лишь час, после чего смирился с тем, что его крестник и бывший Темный лорд теперь родственники. А вот Люциус сначала был в полном шоке, потом еще долгое время дергался, бросая на Тома подозрительные взгляды. Тот не выдержал и в конце концов заверил блондина, что не собирается как-либо мстить ему и его семье за ошибки прошлого и предателем его не считает. Гарри заметил, что Малфой все равно надел на эту встречу два дополнительных артефакта, очень мощных, судя по магическому фону. Правда, парень не подал виду.