— И это только начало, — заверил молодой оборотень. — Господин министр, засвидетельствуете мои обвинения?
— Конечно, лорд Поттер. Мы все вас внимательно слушаем.
— Тогда я в присутствии своих адвокатов обвиняю директора Хогвартса Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора в ряде преступлений против своего рода и магии в целом. А именно: в нарушении завещания Лили и Джеймса Поттеров, пренебрежении самовольно возложенным на себя же опекунством надо мной, незаконной растрате моих средств, замалчивании прав единственного наследника рода, а также в попытке совершить помолвку вопреки моей воле. Еще я обвиняю Дамблдора в использовании должности главы Визенгамота в личных целях. В частности, вынесении скоропалительного обвинительного вердикта против Сириуса Блэка. Оформление опекунства надо мной. Не исключены и другие незаконные решения.
Помимо этого, я считаю Дамблдора и Аластора Грюма виновными прямо или косвенно в смерти ряда магов: Джеймса и Лили Поттеров, Чарлуса и Дореи Поттеров, Ориона и Вальбурги Блэк, а также их сына Регулуса, Гидеона и Фабиана Прюэттов, четы Шаклболт, Эдгара Боунса с женой и детьми, Карадока Дирборна, а также Наземникуса Флетчера.
Подозреваю, что труп последнего нужно искать где-нибудь неподалеку от дома семейства Уизли. Именно его смерть помогла создать крестража.
Едва Гарри смолк, как Грюм буквально взвыл:
— Неблагодарный щенок! Да я...
Что бы он — так и осталось неизвестным, так как едва бывший аврор выхватил палочку, Северус приложил его ступефаем, и старик бревном рухнул на пол.
— Столь серьезные обвинения требуют доказательств, — заметил Фадж.
— Конечно, — кивнул Бастиан, передавая министру кипу документов: — Здесь копия завещания Джеймса и Лили Поттеров, выписки о движении денежных средств с ученического счета нынешнего лорда Поттера, когда он, как считалось, пребывал под опекой Дамблдора, заключение независимой правовой экспертизы по делу лорда Блэка и прочие сведения.
— Что ж, в таком случае я вынужден немедленно отстранить Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора от всех занимаемых им должностей, а также заключить его под стражу вместе с Аластором Грюмом.
— На основании всего лишь слов мальчишки? — директор попытался придать своему голосу презрение, но только Гарри отчетливо ощутил его страх.
— Этот молодой человек — лорд Поттер, — сухо возразил Корнелиус. — И он в своем праве.
Но Альбус все еще, как минимум, мнил себя величайшим волшебником современности — он призвал феникса, явно намереваясь с его помощью покинуть замок. Фоукс появился, вот только, видимо, и у волшебной птицы имелись претензии к хозяину. Издав явно угрожающую трель, он сделал круг по залу и приземлился на подоконник распахнутого окна, всем видом показывая, что и не подумает кого-то там вызволять.
Тогда Дамблдор решился на отчаянный шаг и попробовал приложить Гарри каким-то заклятьем, но молодой оборотень оказался проворнее, и вырвал волшебную палочку бывшего директора обычным экспелиармусом.
В этот самый момент, повинуясь сигналу министра, в комнату вошли полдюжины магов во главе с Эштоном — невыразимцы. Оказывается, специальный отряд знает толк в задержании, даже столь специфическом. Похоже, они слышали слова министра или через какое-то устройство, или благодаря специальным чарам, так как в мгновение ока на директора и Грюма были наложены следящие чары, изъяты их волшебные палочки, а руки сковали специальными, блокирующими магию наручниками.
— Поместите их в камеры предварительного заключения на время следствия, — велел министр.
— Будет исполнено, господин министр.
— И Альбус, — окликнул теперь уже бывшего директора, — на вашем месте я бы всячески сотрудничал со следствием. Даже трети подтвержденных обвинений лорда Поттера достаточно для весьма длительного заключения в Азкабане.
Дамблдор ничего не ответил, лишь скрипнул зубами, когда невыразимцы уводили его и Аластора через камин. И это Фадж еще проявил снисхождение. Учитывая их... разногласия, он вполне мог бы вывести обвиняемых через весь Хогвартс до границы антиаппарационного барьера.
Вместе с этими двумя ключевыми фигурами ушли далеко не все маги спецподразделения. Эштон тоже остался. Воззрившись на Уизли, он спросил:
— Как лучше поступить с семейством несостоявшейся невесты?
Министр переадресовал этот вопрос Гарри, но тот лишь пожал плечами и ответил:
— Я не знаю, как полагается поступать в таких случаях. Вполне вероятно, что их показания помогут следствию. До заключения мирового соглашения я не очень-то хочу их видеть.
Молли, Артура и Джинни вывели из зала. Миссис Уизли пыталась, заламывая руки, кинуться к Поттеру, вопрошая «Как ты мог?», но невыразимцы не дали, грозя увести волоком в случае упрямства.