— Хочешь, писюн покажу?
— Давай, — сказал Коля, и мы скрылись под одеялами.
Я снял трусы.
— Хочешь потрогать?
Коля пощупал.
— А теперь я у тебя.
— А попу мне поцелуешь?
Я задумался.
— Ладно, давай.
Колька развернулся и выставил зад. Я спустился и прикоснулся к нему губами, лизнул — ничего интересного.
— Всё, разворачивайся.
Но Коля засмеялся, натянул трусы и остался лежать, делая вид, что спит. Обида наполнила сердце, я отвернулся, но ещё долго не мог уснуть, придумывая для Кольки всевозможные козни.
Я успел сходить с отцом в баню лишь пару раз. Мылись мы не в отдельной душевой, а в общей, где помимо нас была ещё куча народу.
Мне было интересно, столько голых мужчин я ещё никогда не видел. Одни молодые, жилистые и подтянутые, а другие с большими и дряблыми животами, обвисшей кожей. Мне они совсем не понравились — я отторгал любую немощность.
«Ни за что не состарюсь, — подумал я, — лучше застрелюсь».
А потом маме дали квартиру, и мы переехали. В новой двушке имелись отдельные туалет и ванная, поэтому ходить в баню необходимость отпала, а жаль, мне хотелось ещё поразглядывать мужчин.
Квартира располагалась на втором этаже двухэтажного дома, а широкая лоджия выходила в сторону старого сада. Все соседи почти сразу застеклили свои лоджии, а мы нет, и я был этому очень рад. Смотрел на сад, и сердце замирало в предвкушении того, как буду лазать по огромным грушам, яблоням, опутанным хмелем, и исследовать прячущиеся под переплетениями дикого винограда укромные уголки.
Комментарий к 6. Ян
Второй дом - https://pp.userapi.com/c637422/v637422588/43e0e/Z90amuhFqII.jpg
https://pp.userapi.com/c637422/v637422588/43dc9/F_WtuoOgrVY.jpg
Лоджия - https://pp.userapi.com/c637422/v637422588/43e04/6lGtwIW-wWE.jpg
========== 7. Саша ==========
Я проснулся утром от громкого звонка и не мог понять, где нахожусь. Пацаны куда-то бегут, крики, толкотня. Кто-то свалился на меня сверху.
— Ой, прости! Забыл, что ты здесь, — сказал Славка и сорвался к двери в туалет, но на полпути остановился и вернулся ко мне. — Обувайся и быстро за мной.
Я завязывал шнурки, а он подпрыгивал на месте, то ли от нетерпения, то ли оттого, что в туалет хотел.
— Давай быстрее, а то уссусь. Откинь одеяло на спинку, так положено. Дежурные постели проверяют.
За окнами было ещё темно.
— А сколько времени?
— Полседьмого. А-а, ты ведь не знаешь наш распорядок. — Он поднял глаза вверх, вспоминая. — В шесть тридцать подъём, в семь завтрак, в восемь уроки, после третьего урока большая тридцатиминутная перемена на обед. После уроков до пяти продлёнка, все сидят по классам и домашку делают, кто-то на секции ходит. В пять тридцать ужин, потом свободное время, в девять тридцать отбой.
Всё это он рассказывал уже по ходу утренних процедур. Показал, как правильно заправлять постель. Затем мы облачились в школьную форму и пошли завтракать. Так начался мой первый день в интернате.
— Слав, а зачем у тебя доска с краю кровати стоит?
— Раньше я спал там. — Он махнул в сторону центра спальни. — Но после того, как несколько раз свалился во сне на пол, меня переселили сюда, к стенке, и доску с краю поставили, чтобы я не скатывался.
— А почему внизу не спишь?
— Боюсь, чтобы меня спящим не схватили.
— Кто не схватил?
Он опустил голову и еле слышно сказал: «Они». Я не стал допытываться, было видно, что он не хочет об этом говорить.
Несколько раз его звали купаться пятеро наших уродов. Все знали, что они сексоты Антонины, и боялись их. Шестнадцатилетний Дэн был главным, это он забрал мой чемодан, а Генке, Жеке, Дрону и Паше по четырнадцать-пятнадцать лет. Славка после этого возвращался какой-то понурый. Залезал к себе и не отзывался. Я думал, что они как-то над ним издеваются. Пытался разговорить, узнать, что они там делают, но он махал рукой и уходил или отворачивался, отмалчиваясь.
Постепенно я изучил всё здание. Первый этаж полуподвальный. От лестницы шли три коридора, влево и вправо вдоль стены, и ещё один прямо посередине здания. Первая дверь по правой стороне центрального коридора вела в столовую с буфетом. С другой стороны, но чуть дальше, дверь на кухню, а рядом широкий проём, через который передавали в столовую еду. Дальше мастерские. Справа — мальчиков, и они выходили окнами на улицу. Окна зачем-то закрасили краской, но местами она облупилась или её сцарапали мальчишки, и, если прижаться к стеклу, можно увидеть ноги идущих людей. Странно смотреть на них, спешащих по своим делам, — словно другой мир. Слева мастерские девочек с ручными швейными машинками. За мастерскими в конце коридора дверь в библиотеку.
По коридору влево две двери. Одна в старую угольную котельную, которая не работала, так как провели центральное отопление. В ней годами копился всякий хлам: сломанные парты, стулья, разобранные железные кровати с порванными сетками или совсем без них. Вторая дверь в прачечную. По коридору вправо три двери. Одна в помещение, где хранились овощи и стояла старая холодильная установка. Внутри была дверь на кухню. Затем комната со всяким школьным инвентарём: рядами стояли лыжи, в углу в большом ящике лежали мячи для волейбола и баскетбола, на крючках висели прыгалки, по большей части без ручек. Третья дверь вела в маленькую кладовку, но её все называли чуланом.
На втором этаже посередине здания фойе. В него вход со двора. Из фойе расходился в стороны единственный коридор. Слева двери в спальню мальчиков с одной стороны и два класса с другой, а справа классы располагались по два с каждой стороны коридора, который заканчивался у лестницы в полуподвал. На третьем этаже вместо фойе был коридор, упирающийся в дверь кабинета директора. Слева дверь в спальню девочек, дверь в учительскую и медицинский кабинет с изолятором. Справа коридор с ещё двумя классами и дверью в спортивный, а по совместительству актовый зал со сценой, на которой стояло фортепиано и чёрно-белый ламповый телевизор.
Из спальни мальчиков на первом и спальни девочек на втором были двери в сделанную, когда провели водопровод, пристройку. Пристройка разделена коротким коридором. Направо дверь в душевые, а налево в туалет, вдоль одной стены которого стояли раковины для умывания, а вдоль другой — дивные творения неизвестного гения. Сначала шла ступенька сантиметров тридцать высотой. Она вела на площадку метр на метр, в центре этой площадки имелось квадратное отверстие пятьдесят на пятьдесят сантиметров. С дном под наклоном. Сливные бачки обычно не работали, и вода текла постоянно, но для смывания со всей поверхности её, конечно, не хватало, и смывать приходилось, набирая воду в ведро, а туалеты — постоянно чистить. Сидеть, так широко расставив ноги, для малышей было нереально, и они присаживались на уголок. Для них ещё стоял горшок, но им никто не пользовался, иначе бы засмеяли. Единственное удобство было в том, что мочиться можно сразу вдвоём, а то и вчетвером, чтобы не ждать по утрам очереди. Эти площадки разделялись бортиками метровой высоты. Спереди вся эта красота, выложенная кафелем, конечно, ничем не закрывалась. И чьё-то усердное сидение на корточках часто превращалось в развлечение, сопровождаемое общим смехом и комментариями. Тому, кто сидел с голым задом, всё это веселым не казалось. Хотя были исключения, когда объект насмешек тоже начинал шутить и корчить рожи, ведь это лучше, чем насмешки и унижение.