Почему-то всю жизнь я боялся темноты. Мне казалось, что в ней кто-то есть. Кто-то, кто может меня схватить и что-то со мной сделать, утащить куда-то из этого мира навсегда. И случилось так, что одной ночью отключили электричество, а мне, как назло, приспичило. Я лежал и терпел. Вокруг непроницаемая темнота. Я не мог пошевелиться. Мне казалось, что стоит опустить ноги на пол, как кто-то из-под кровати сразу схватит за них и утянет меня в бескрайнюю тьму. Не говоря уж о том, чтобы самому пройти по коридору в туалет, который превратился в очень далёкое и тёмное место. Не знаю, почему я не разбудил Славку, может, стеснялся признаться, что боюсь. В общем, я терпел-терпел и удулся. Я испытал такое облегчение, что мне стало всё равно, что будет дальше. Я подоткнул под себя сухое одеяло и уснул. Утром, когда я вернулся из туалета, меня уже ждали. Это был позор. Меня после этого ещё долго ссыкуном обзывали. В наказание я целый месяц по вечерам мыл туалеты, а надо мной при этом ещё издевались и насмехались. Правда, я был такой не один, но это совсем не утешало.
После этого случая я взял за правило вне зависимости от того, хочется мне или нет, ходить перед сном в туалет.
Однажды ночью Славка спустился вниз и, тронув за плечо, разбудил меня.
— Можно к тебе?
— Давай, — ничего не соображая со сна, сказал я.
Он забрался ко мне под одеяло, я отодвинулся к стене.
— Ты чего?
— Мне страшно. Боюсь темноты.
— Не сочиняй, это я её боюсь.
— Мне… — начал он шёпотом и замолчал. Лежал и тихо дышал рядом. Но каким-то шестым чувством я всё понял. Ему было просто бесконечно одиноко. Никого рядом. У меня хоть мама была, и я знал, что такое тепло и ласка. Когда кто-то любимый и любящий обнимает тебя во сне. А у него никого не было в этой жизни. Теперь и я такой. И впервые с абсолютной ясностью на меня обрушилось осознание одиночества. Это было сродни отчаянию и совершенной непоправимой безнадёжности. Я не мог этого вынести, не мог принять, вместить в себя всего горя, и я не хотел, чтобы такие же чувства испытывал Славка. Я придвинулся и обнял его. Он лежал весь напряжённый и не шевелился.
— Мне всегда было страшно спать в темноте, но я терпел, потому что боялся признаться. Но иногда страх становился невыносимым, и я просил, чтобы мама поспала со мной. Она никогда не отказывала и никогда не спрашивала, почему я прошу. Она понимала. И я понимаю тебя.
Славка шевельнулся и прижался ко мне, а я ещё крепче обнял его.
Так я и уснул. Не знаю, смог ли уснуть он. Я не проснулся, когда он вернулся к себе. Утром он вёл себя так, словно ничего не произошло, и правильно делал, если бы кто-то узнал, что мы спали вместе, сразу бы начались насмешки. В наших отношениях ничего не изменилось. Он больше не спускался ко мне. А скоро с ним произошло то, что произошло.
Пятеро ребят во главе с Денисом подошли к нашей кровати почти перед самым отбоем.
— Славик, пойдём.
Славка молча и как-то понуро слез с кровати. Я пытался встретиться с ним взглядом, но он не поднимал взора и словно отдалялся от меня, от всего.
— Мы приготовили для тебя сладкие вафельки.
Они засмеялись. Денис обнял Славку за плечи и повёл в душевые. Некоторые ребята украдкой за ними наблюдали, другие делали вид, что ничего не видят. Я понимал, что опять что-то происходит. От предчувствия беды колотилось сердце, но я продолжал сидеть на кровати, а когда выключили свет, лёг и укрылся одеялом. Примерно через час они вышли из душевой. Славки с ними не было. Я притворился спящим. Тревога в сердце неумолимо нарастала. Они, посмеиваясь, разошлись по своим местам. Я подождал ещё немного. Стараясь, чтобы сетка не заскрипела, осторожно опустил ноги на пол и, держась за спинку кровати, медленно встал. Босиком пошёл в душевую, внутри всё дрожало. Из душевой доносился приглушённый плеск воды. Я открыл дверь. Славка сидел на полу под струями бегущей воды. Он поднял на меня мокрые и красные от слёз глаза.
— Тоже хочешь?! — выкрикнул он, но как-то тихо.
По его телу прокатилась волна крупной дрожи. Зажмурившись от боли, он закусил губу. Я с ужасом смотрел на него.
— У тебя кровь.
Розовые струйки вытекали из-под тела и сразу размывались водой. Я видел их цвет. И среди общей серости от этого цвета у меня подкосились ноги.
— Мне больно. Не могу встать. Помоги.
Я стал закрывать кран, но он не вращался, и до меня наконец дошло, что вода, под которой сидит Славка, ледяная. Я закрутил кран с холодной водой. Навалилась тишина, и только последние капли воды нарушали её, разбиваясь о кафель. Я помог Славе подняться.
— Зачем же холодная? — запричитал я.
— Когда холодно, не так чувствуешь боль.
Он закашлялся и зажмурился от боли. Его трясло. Кровь продолжала течь, теперь по ногам. Он шёл, еле переставляя ноги, каждое движение причиняло страдания. Я застелил кровать тёмно-серым одеялом. Он лёг на живот. Взяв полотенце, я осторожно вытер с ног кровь. От моих прикосновений он непроизвольно вздрагивал. Я всё понял, ведь я не дурак и не глухой, сумел всё сопоставить, хоть это и не укладывалось у меня в голове.
— Потерпи.
Я осторожно раздвинул ему ягодицы и поместил полотенце между них. У Славки вырвался стон, он вновь заплакал. Я взял сверху его одеяло и укрыл вздрагивающее в полумраке тело. Затем сел на пол и попытался успокоить, гладя по спине. Через час он затих и, кажется, забылся сном, а я так и сидел рядом, положив руки и голову на край кровати. Что-то начало ломаться внутри меня, но я ещё не знал об этом. Я был почти прежним.
Комментарий к 7. Саша
Вход с “масками” - https://pp.userapi.com/c638518/v638518777/56f0b/dhbFELIb1VQ.jpg
Полуподвал - https://pp.userapi.com/c638518/v638518777/56e61/EiQQ6yueycw.jpg
========== 8. Тони ==========
Был осенний вечер. В окно стучали холодные капли дождя. Мальчик сидел у камина и задумчиво смотрел в пламя. За спиной большие напольные часы пробили одиннадцать раз, но он даже не шевельнулся. Мама зашла в комнату, остановилась и с нежностью посмотрела на сына.
— Пора спать, — сказала она.
— Ещё чуть-чуть, — попросил он.
Она хотела настоять, но передумала.
— Хорошо, только недолго.
Он смотрел в огонь, различая, как мелькают в языках пламени поднимающиеся из памяти минувшие дни лета, что началось, как всегда, вместе с долгожданными каникулами.
Их было четверо друзей: трое мальчишек и одна девочка. В тот первый летний день они отправились в поход на реку, что бежала через лес, чтобы поискать хорошее место для купания. После половодья всегда открывались новые песчаные пляжи. Они шли и болтали обо всём на свете.
— А костёр жечь будем? — подбрасывая и ловко ловя на лету нож, спросил Дик. Гибкий и стремительный, он бывал резковат и вечно нарывался на неприятности.