Но ничто не доставляло мне такого удовольствия, как игра с огнём. Самым чудесным было поджечь полный коробок спичек. Как он шипел и вспыхивал! Поэтому все соседи знали, что спички на видном месте оставлять нельзя, иначе они исчезнут с невероятной быстротой. И выпытать, куда я их заныкал, не представлялось возможным, так как я становился не только немым, но и глухим. Можно было лишь незаметно выследить, что и поручалось Лиле, знавшей мои повадки лучше всех. Я прятал спички под кучами с опавшей листвой или под ковром на стене, а то и в радио, у которого не было задней стенки.
Самое страшное время для соседей начиналось в начале лета, когда с огромных тополей, что росли во дворе, летел пух и устилал снежным ковром весь двор.
Отец уже не раз пожалел о том, что как-то показал мне, как тот горит. В тот день я играл во дворе, а он вышел покурить.
— Ян, смотри, — сказал он и бросил зажжённую спичку в пух.
Огонь мгновенно помчался вперёд, превращая пух в огненную дорожку. О, это был восторг!
— Можно мне, можно мне?! — запрыгал я, выпрашивая коробок.
Отец протянул спички, и я поджёг другую дорожку пуха. Спустя полчаса пуха во дворе практически не осталось.
Так и повелось, если я сгребаю пух — быть беде.
— Ян, ты чего пух собираешь, опять жечь собираешься? — спросила бабушка из первой квартиры.
— Нет, я просто на мусорку его выношу, чтобы во дворе чисто было. Да и спичек у меня нет.
— Смотри мне, а то опять пожар устроишь.
Сидя в закутке за сараями над здоровенной кучей пуха, я достал с трудом добытые спички. Пустой коробок нашёл в мусоре, а несколько спичек умыкнул из маминого, когда специально для этого крутился с ней на кухне, якобы помогая готовить.
Я зажёг и поднес спичку к пуху, рассчитывая на огромное-преогромное пламя. Но, вспыхнув на поверхности, пух только тлел. В досаде я наклонился и ковырнул его палкой.
А вечером мама спрашивала:
— Ян, горе ты моё, где же твои ресницы, брови твои где? И зачем ты так себе чуб клоками повыстриг?
Я молчал, как партизан. Чуб! Надо же как-то было скрыть следы преступления. А подпалённый чуб выдавал, в отличие от бровей, которых уже не было.
— Спички сдай, — приказал отец.
— Я всё истратил, — с горечью ответил я.
Отцу я всегда отвечал. Не так часто он баловал меня вниманием, чтобы отмалчиваться.
— Где поджигал?
— За сараями.
— Пойдём, покажешь. А вы тут оставайтесь, — это уже сестре и маме.
— Вот, — сказал я, указывая на обгорелую кучу пуха на очищенной до голой земли площадке, подготовленной заранее, учитывая предыдущий опыт и наставления отца. — Ковырнул, а он как пыхнет!
— Понятно, — хмыкнул тот, сдерживая улыбку. — Понял ошибку?
— Да.
— Водой сам залил?
— Ага.
— Пойдём кроликов покормим?
— Пойдём.
Отец разводил кроликов и нутрий. Клетки стояли в сарае. Кролики были красивые, нутрии тоже, вот только их огромные зубы пугали. Особенно когда они высовывали их, кусая проволоку клетки. Я покормил и погладил крольчат.
— А чего чуб такой кривой?
— Глядя в зеркало, трудно ровно отрезать.
— Попросил бы меня.
— Я о маме подумал и испугался, что опять ругать будет.
— Ты да испугался, вот ни в жизнь не поверю.
— Она так расстраивается всегда, не хочу, чтобы она из-за меня расстраивалась.
Отец внимательно и задумчиво посмотрел на меня.
— Пойдём в конце месяца на карусели?
— Пойдём! — обрадовался я, так как очень любил кататься на «Ромашке».
Я ждал этого события, казалось, целую вечность, но в назначенный день отец пришёл пьяным, и мама сказала, что никуда мы с ним не пойдём. Я ревел, требуя обещанного, а мама ругалась с отцом. Именно в такие минуты меня накрывало. Я подошёл к шкафу и стал биться об него головой, потому что не мог выправить и сделать всё так, как мне хотелось. Моя воля была бессильна, это сводило с ума. Так не должно было быть, не могло быть. Причина несоответствия ощущалась внутри, да, во мне самом что-то было не так, и я бил себя, того себя, что сидел в голове, и ничего не мог сделать. Но это приводило лишь к тому, что осознанность покидала тело и отрешённо взирала, как тот бьётся. Она всё замечала: отца, что хотел только одного — чтобы его оставили в покое; себя, глазами соседского мальчишки, что заглянул в приоткрытую дверь (они собирались пойти в горсад вместе); сестру, что тихонько сидела на стуле в углу и ни о чём не думала.
— Ян, прекрати!
Я стал биться только сильнее.
— Да прекрати же, а то дурачком станешь!
Отец воспользовался моментом и ушёл в зал. Заскрипела сетка кровати, когда он лёг. Я окончательно понял, что никуда мы не пойдём, и погрузился в отчаяние. Опустился на пол и плакал уже от полной безысходности.
В итоге мама повела нас с сестрой в горсад сама, но никакой радости от этого я уже не испытывал. Всё было не так! Карусели к нашему приходу уже не работали. Осталось идти на качели. Я любил качаться на качелях и только поэтому позволил себя усадить. Пока мама устраивала Лилю, подошёл сосед. У него был сын моего возраста, мы по-соседски дружили и вместе ходили в садик.
— Ян, ты чего такой угрюмый?
Я молчал.
— Хочешь, покачаю тебя?
— Нет.
— А хочешь, сфотографирую?
Он поднял фотоаппарат, что висел у него на шее.
— Нет! — выкрикнул я, раздражаясь.
— Ой, лучше не трогай его, — сказала мама. — Пусть сидит, еле успокоила.
— А Коля на горке, пойдёшь к нему?
Я продолжал молча дуться. Как же они все мне надоели, просто невыносимо!
Сосед всё-таки прицелился и сфотографировал меня.
Тогда я ухватился за прутья качелей, но не заплакал, а просто что было мочи заорал. И кричал, пока не закончилось дыхание. Горло перехватило и саднило. Открыв глаза, я увидел толпу зевак.
— Вот, весь горсад пришёл на тебя посмотреть, — сказала мама.
Такой безумной ярости, как в тот момент, я ещё никогда не испытывал. Она была столь бешеной и всепожирающей, что, очнувшись, я сам испугался её или такого себя и притих. А мама подумала, что смогла меня пристыдить.
Как мы вернулись домой, я не помнил. Но с тех пор больше никогда не бился головой ни об пол, ни о шкаф, боясь разбудить того, кто вырвался в тот день на волю. И это был первый настоящий страх в моей жизни.
Комментарий к 2. Ян
Церковь - https://pp.userapi.com/c637422/v637422588/43c32/4q9KBNmNcQ0.jpg
Дом на площади - https://pp.userapi.com/c637422/v637422588/43dc0/mRuPcxlVP1s.jpg
Ян на качелях - https://pp.userapi.com/c638518/v638518777/56d25/I2uNnJv4804.jpg
========== 3. Саша ==========
Я сидел в своей комнате и делал уроки. С грохотом открылась входная дверь. Раздались шаркающие шаги. «Опять напился», — подумал я. За спиной скрипнула дверь в комнату. Я сжался на стуле. Отец замер на пороге, взгляд ненавистью давил в спину.