— И вот настал возмездья час за Тома и детей, что погубил, когда злым был!
Она размахнулась и ударила по фотографии, но прут не смог разбить толстого стекла. Кай засмеялся, глядя на опешившую Полину.
— Дура! Меня так просто не убьешь!
Она ударила ещё раз, и стекло покрылось сеткой трещин. Всем сознанием Кай ушел в последний нетронутый кусочек мрака внутри сердца и почувствовал, как леденеет разум, как наливается силой тело. Он стал чистым намерением и сделал шаг вперед.
Еще один удар, и стекло разлетелось. Она в последний раз занесла прут, но Кай уже был за её спиной и выхватил его у неё из рук.
Ударом он отшвырнул Полину, поднял фотографию, стряхнул осколки и положил в карман. Полина лежала перед ним на земле. Он занес прут и воткнул ей в грудь. Заглянул в глаза и увидел любовь. Сердце дрогнуло, но сковавший его холод, не дал воли чувствам. Он вырвал прут из её груди и воткнул ещё раз, прямо в сердце.
Смерть Полины стала последней капле, последней жертвой. Он увидел их все, с момента освобождения из гранита. Жертвы, что принес он, дабы укрепить связь между Итари и Миром Спокойствия. Теперь он знал, что нужно делать, чтобы полностью вернуться в Мир Спокойствия. Жертвы были принесены, страшные жертвы, почти разрушившие заклятие Палача. Осталось сделать последний шаг.
Кай достал из кармана фотографию, посмотрел на детей, словно запоминая их лица, и бросил в огонь. Языки пламени лизнули бумагу, пробуя на вкус, а затем она вспыхнула. Тело Кая тоже вспыхнуло зеленым огнем и сгорело вместе с фотографией.
Теперь Кай был полностью свободен и возвращался в родной Мир Спокойствия, чтобы вновь стать Оборотнем и продолжить войну с Палачом.
Два похожих, как отражения, мальчишки играли в войну.
— Все по-настоящему? — спрашивал один у другого.
— Да, так интереснее.
— А мы потом вспомним?
— Я кое-что придумал для этого. Смотри.
— Здорово! Пусть он лежит здесь, только, чур, не трогать.
— Согласен.
— Я буду играть за детей, в них больше жизни.
— А я за взрослых, в них больше смерти. Ходи первым.
— Хорошо! А страшно будет?
— Я постараюсь.
Человек по улице снов шел. Его по лицу дождь хлестал, возможно, слезы смывал, что бежали из глаз.
Покосился дом его, сдвинулась старая крыша. Ласточки из гнезда улетели, оставив птенцов умирать.
Радовались злые соседи, видя пляску огня, что дом его охватил, из окон с дымом вырываясь.
Но все это смех. От смеха слезы текут по лицу. Те слезы, что смывает дождь, льющийся с безоблачного неба.
На небе звезды горят, как сверкающие угли на пепелище. Дети пекут в них картошку. Пекут, не видя праха птенцов.
Человек, что любит дождь, ступил на мокрую землю. Оставил следы от копыт, что изучит охотник.
Он не узнает тех следов, но станет жертвой любви. Любви к огню в глазах у зверя, которого по следам выследил он.
И скажет охотнику зверь, когда будет его убивать, что он совсем не человек и, что зовут его Палач.
*
— Как они умерли? — спросил Палач.
— Медленно и мучительно.
Лицо Палача осветилось великой радостью. Он пристукнул копытами и оскалился, выставив наружу длинные желтые клыки.
*
— У нее двойня — мальчики, — сообщил Палач Царю.
— Ты знаешь, что делать, — сказал Царь, — принц должен быть только один.
Мальчика, что родился первым, назвали Валентином, второго Игорем.
В Коргосе был приют для сирот. Палач оставил ребенка у его дверей. Много лет спустя он пожалел, что не убил его.
*
После возвращения в Мир Спокойствия Оборотень первым делом решил навестить Тони.
Он ждал его в кафе «Вампир». Он никогда не уставал ждать. Он любил время и его мерное течение. Словно песок он пропускал его сквозь пальцы. Его глаза привыкли к виду смерти. Время, как песок, а песчинки чьи-то жизни. Он знал, что ожидание рано или поздно закончится, и он получит желаемое. Старинные часы с маятником будто вторили его мыслям и отмеряли жизни — вверх-вниз, разрезая нить времен.
Дверь открылась, вошел Тони.
— Привет!
— Привет, Оборотень!
Тони плюхнулся в кресло.
— Я собираю армию, чтобы выступить против Палача, — сказал Оборотень. — Пойдешь со мной?
— Да. Мне этот Палач уже надоел. Рыщет по округе, вынюхивает чего-то. Когда мы победим, ты возьмешь нас на службу.
— Кем?
— Ликвидаторами врагов закона, а закон мы придумаем, ты не беспокойся.
— Ладно, я согласен. Для начала мы подорвем власть Царя, расшевелим народ. Ты уже нашел их?
— Я нашел всех, кроме твоего сына.
— Хорошо, я сам поищу Гришу. А сейчас отведи меня к Альтиа.
— Пойдем.
Альтиа было шесть лет, когда Лик перенес его с Итари в Мир Спокойствия. Девять лет он странствовал по миру, а в шестнадцать наткнулся на сестру Кая. Она только что перенеслась и была без сознания. Он привел её в чувство, они познакомились и уже не расставались. Через год к ним присоединился брат Кая. Он возник у костра, когда они спали. Он рассказал, что произошло на Итари за последний год.
Вместе они странствовали еще пятнадцать лет.
Тони и Оборотень появились из-за поворота дороги. Все сразу узнали друг друга.
Альтиа и его друзья согласились участвовать в войне против Палача. Путешествуя по Миру Спокойствия, они видели, в каком страхе пребывает народ.
Еще восемь детей жили в Доме, что находился в сердце Мира Спокойствия. Они не выходили за пределы волшебного места, поэтому им по-прежнему было по пятнадцать лет.
— Зайдем за ними на обратном пути в кафе, — сказал Тони.
Оборотень создал музыку и танец. Они были магическими. Танцующий человек бесстрашно стремился к свободе.
Оборотень научил танцу восьмерых детей, что жили в Доме, и они понесли танец в Мир Спокойствия. Они танцевали на дорогах. Почему на дорогах? Никто не знал. Но именно за это их прозвали танцующими на дорогах. Видя их танец, люди словно просыпались и выходили из-под власти Царя и Палача.
Брат и сестра Кая отправились вглубь Мир Спокойствия, а затем в его дальние уголки и так скрылись от внимания Палача и Царя. Только через несколько лет те почувствовали, что власть над людьми ускользает из рук. Они объявили охоту на танцующих, но за последние семь лет их стало слишком много, только это не остановило Палача. Танцующих ловили и пытали, но они никогда ничего не рассказывали. Они слышали музыку танца и не чувствовали боли. Никого из восьми детей не поймали, зато схватили брата и сестру Оборотня. Когда Оборотень узнал об их смерти, он начал действовать открыто.
Линар упал, а поднявшись, увидел,
Что лицо и руки в крови.
Он слизал кровь с рук,
Почувствовал вкус где-то внутри.
Тихий плач несется по улицам,
Но никто не услышит его,
Ведь погонщик Линар торгуется
С облаками на стыке времен.
Звезды сыплются с неба в ладони,
Прожигают мертвую плоть.
Черви черные скользкие лезут,