— Ян, ну где ты там? Суп стынет.
Преодолевая чудовищное сопротивление, я встал и, сделав несколько самых тяжёлых в своей жизни шагов, оказался в ярком электрическом свете кухни. Застыл в дверном проёме. Мама обернулась и посмотрела на меня.
— Мам, я упал, — сказал я и почувствовал, как из глаз неудержимо полились слёзы.
Губы дрожали и кривились. Я сжал зубы, чтобы не разрыдаться.
— Ничего себе, — сказала она, разглядывая стёсанные коленки и ладонь. — Молодец, что сразу промыл. Где это ты так?
— Да здесь, на повороте, решил пробежаться, а там темень, и споткнулся. Штаны порвал.
— Ну и чёрт с ними.
— А в чём я завтра в школу пойду? У меня других нет, остальные вообще не налезают.
— Останься дома, куда тебе с такими коленями.
— Хорошо, — вздохнул я с облегчением.
Я не представлял, как бы пошёл завтра в школу, где бы вновь пришлось делать вид, что ничего не произошло. Сил на это у меня уже не осталось.
Я сел за стол, посмотрел на суп и понял, что не смогу его сейчас съесть, иначе меня вырвет.
— Мам, можно я спать, а суп завтра съем?
— Ладно, иди, — сказала она и погладила меня по плечу.
Я залез под одеяло и выключил свет. Прислушался к себе. В груди всё ещё что-то подрагивало от пережитого напряжения.
Я сразу ощутил его присутствие, он стоял у кровати. Я сел, протянул руку и стиснул холодные пальцы.
— Обними меня.
Он встал на жалобно заскрипевшую кровать, а затем сел позади меня и заключил в объятия. Его холод проникал в меня, или моя боль в него, но, когда мы слились и стали одним, я открыл рот и беззвучно закричал в непроглядную тьму.
*
— Слышь, пацан!
Я остановился. Он отбросил окурок и подошёл.
— Ты чего тут ходишь? Живёшь рядом?
— Да.
— О! А я думал, ты немой. Пойдём провожу.
Он потянул меня за угол, и я повернул. Он приостановился, всматриваясь в меня.
— Ты чего такой покладистый?
— Выеби меня.
Он вытаращился и сглотнул.
— Это я и собираюсь сделать. Давай сюда.
Я заспешил по ступенькам, быстро присел и поднял кирпич.
— Ты ведь не будешь кричать? — спросил он, спускаясь.
— Нет.
— Я так и думал. Стань повыше, штаны снимай.
Я сделал вид, что расстёгиваю брюки. Он завозился со своими. Тогда я развернулся и со всего маху ударил углом кирпича точно в висок.
Он рухнул, как подкошенный, не издав ни звука. Я пошарил по карманам, нашёл нож и одним движением перерезал ему глотку.
На огороде под кустом смородины я выкопал ямку и похоронил кирпич, а нож оставил. У него была интересная разноцветная наборная рукоять.
Я прогулял школу, сказав маме, что у меня живот разболелся, и весь день из-за шторки наблюдал за работой милиционеров. Они обходили квартиры, звонили и к нам, но я не открыл.
Вечером за мной зашёл Коля. Мы забрались на старую грушу, что росла на повороте к дому.
— Прикинь, там мужика убили.
— Да, я слышал, они тут весь день рыщут.
— Ага, офигеть. А ты чего в школе не был?
— Живот прихватило.
— А-а, то-то ты какой-то странный сегодня.
— Эй, скворцы, а ну-ка слетите вниз, — раздалось от дороги. Там стояли два мильтона и смотрели на нас.
Коля стал спускаться, а я, укрывшись за стволом, вынул из кармана нож и сунул его в дупло, в котором одно время прятал дневник. Затем спустился вслед за Колей, и мы подошли к ментам.
— И часто вы там сидите?
— Да, — сказал я.
— А вчера, после девяти?
— Нет, мы вчера не гуляли, к контрольной готовились.
Второй милиционер хмыкнул.
— Что-то вы не похожи на отличников.
— Так потому и зубрим.
— Значит, точно ничего не видели и не слышали?
Мы покрутили головами.
— Ладно, летите, но, если что услышите, звоните ноль два.
— Хорошо.
Они пошли дальше, а мы смотрели им вслед.
— Что ещё за контрольная? — спросил Коля и подозрительно на меня посмотрел. — И откуда у тебя нож? Я видел, как ты прятал.
— Нашёл в огороде.
— Покажешь?
— Полезли.
Он рассматривал нож.
— Такие на зоне делают.
— Тебе-то откуда знать?
— Отец рассказывал. Думаешь, это им того кокнули?
Он качнул головой в сторону общаги. Я взял у Коли нож.
— Не знаю, но лучше о нём помалкивать. Ты ведь сможешь помалкивать?
Коля поднял глаза и встретился со мной взглядом.
— Конечно, смогу, — сказал он.
В его голосе и взгляде, что он переводил с меня на нож и обратно, сквозил страх.
Комментарий к 26. Ян
Общага и проход в заборе - https://pp.userapi.com/c834100/v834100289/12e001/Ln56H5dQF0w.jpg
Дома Коли и Яна - https://sun9-9.userapi.com/c840734/v840734113/7eec9/tFcxe7GIrNM.jpg
Груша на повороте - https://sun9-6.userapi.com/c840734/v840734113/7eee5/aaHcwp0QXmw.jpg
========== 27. Лиин ==========
Вечер. Я стою на дороге — грунтовка с травкой между колеями и зарослями с меня ростом по сторонам. Делаю шаг. Босые ноги чувствуют каждую песчинку. Над головой облака без просвета, и от этого вечер особенно сумрачен. Густой ароматный воздух можно зачерпывать руками и пить.
Я не ведаю начала или завершения бытия. Вот он я, и всё, что вокруг, а что ещё, что ещё? Да, ещё что-то безудержно рвётся из груди, настолько безудержно, что хочется плакать. Только я понимаю, что на дороге плакать некогда, хоть и хочется, может, в душе, имя которой сердце. Лети, моё сердце, лети, куда тебе хочется. Отпускаю с улыбкой, как всегда. Вперёд!
Недавно прошёл дождь, и дорога влажная. Земля липнет к пяткам. Идти не очень удобно, поэтому иду по кромке травы, растущей между колеями, что тоже не намного лучше. Впереди над верхушками деревьев нависает мрачная туча. Темнеет всё сильнее, вокруг вьются комары. Периодически хлопаю себя по различным частям тела, делать это приходится всё чаще. За каждым поворотом дороги открывается новый участок пути, и конца ему, как и лесу, не видно. Чувство, похожее на отчаяние, закрадывается в душу.
У меня с собой ничего нет. Шорты с футболкой — вот всё моё имущество. Ускоряю шаг, вовсю отмахиваясь от комаров, и всё сильнее погружаюсь в сырой сумрак. Перехожу на короткие перебежки. Больно спотыкаюсь о лежащую через дорогу ветку и падаю. Поднимаюсь уже со слезами на глазах. Они совсем не от боли. Отчаяние.
Мне придётся ночевать в лесу впервые в жизни. Комары меня сожрут, и какой тут сон? А мне надо хоть немного поспать, иначе дальнейшей дороги не увидеть и не услышать тех, кто ушёл. Что же делать? Поднимаюсь и смотрю на выпачканные в грязи руки.
Вновь опускаюсь на колени и начинаю намазывать грязью все открытые участки тела. Спасибо, дождик! Вдалеке сверкает молния. Гром не доходит и не нарушает беззвучности леса. Лицо и голову я тоже намазываю, стрижка у меня, как всегда, очень короткая. Управившись, я выпрямляюсь. Представляю, как выгляжу со стороны, и мне становится весело. Иду, улыбаясь и выискивая полянку с травой погуще. Найдя, рву траву и кидаю в кучу. Уже совсем темно. На небе сквозь редеющие облака проглядывают звёзды, и встаёт луна. Призрачная тьма. По ногам веет холодным ветерком, и по всему телу прокатывается волна дрожи. Я трамбую довольно большую кучу травы и забираюсь под неё. Сворачиваюсь калачиком, пытаюсь согреться и расслабиться. Где-то снаружи звенят комары. То там, то здесь с травы на тело стекают холодные капли.