— Ага, я на улицу.
Сёмка прибился к ним совсем недавно и во всём спрашивал разрешения. Чем уже порядком всех достал. Словно без дополнительного пинка ничего сам не мог сделать. А когда пацаны начинали на него орать, распахивал блестящие светло-голубые глаза и испуганно таращился, замерев, как кролик перед удавом. Быстрого этим своим видом он приводил в бешенство. «Будешь бояться — буду бить», — сказал после очередного столбняка Быстрый и отвесил Сёмке тяжёлый подзатыльник. Из глаз мальчишки брызнули слёзы, но он так и остался стоять, сведя плечи и чуть согнув коленки.
— Нытик, — заключил Витька и тоже размахнулся, чтобы врезать беззащитному мальчишке.
— Только тронь, — угрожающе сказал Валька.
Валька хоть и был на пару лет младше Витьки, но дрался так бешено и неистово, что Витька его побаивался, поэтому и сейчас он не стал связываться, а ухмыльнулся и бросил:
— Защитничек нашёлся, вот и возись с этим сосунком.
Валька и правда начал возиться. Отчего Сёмка повеселел, стал держаться посмелее, но разрешение по всяким мелочам так и спрашивал по привычке.
Сёмка убежал, простучав пятками по лестнице.
Заскрипел креслом Быстрый. Чёт сразу вскочил и вытянулся чуть ли не по стойке смирно.
— Чёт, хоть с самого утра не мельтеши, — простонал Быстрый, выгибая спину и потягиваясь, отчего захрустел весь позвоночник. — Лучше воды принеси.
Чёт унёсся вслед за Сёмкой.
— Не вернулась? — спросил Быстрый.
— Нет, — вздохнул Чен.
— Ждём до обеда и идём в разведку.
— Да.
— Надо бы тоже отлить, — сказал Быстрый и прыгнул на подоконник высокого окна. Он помещался в нём в полный рост. — Эй, внизу, не стой под струёй! — крикнул он и засмеялся. Снизу тоже донёсся заливистый смех мальчишек.
Поддёрнув серые истрёпанные шорты, он спрыгнул вниз.
— Ну, чего вы разгалделись, — заворчал, садясь, Валька, — мне такой сон снился!
— Какой? — спросил взлетевший по лестнице Сёмка, а за ним с пластиковой бутылкой воды Чёт.
— Ха, спросил! Я уже не помню. Помню, что классный, а про что, забыл.
— А есть нечего, да? — спросил Сёмка.
— Нечего-нечего, — сказал Быстрый. — А Витька где?
— Крабов на берегу ловит.
— И как?
— Не сказал.
— Да ни фига он не поймает, а поймает — так сам сырыми сожрёт, — сказал Чёт.
— Ладно, ждём до обеда, а там видно будет. Чёт, доставай кости.
Одежду почти девятилетнего Чёта составляли выгоревшие на солнце синие плавки и маленькая поясная сумка. С плавками он расставался, когда купался, а вот с сумкой никогда. Из-за спины он перетянул её на тощий, вечно подранный живот, расстегнул, порылся в невидимых сокровищах и достал четыре игральных кубика. Кубики были разными по цвету и размеру. Игру и сложные запутанные правила они придумали сами. Суть состояла в том, чтобы первым набрать нужное количество очков. Конечная сумма менялась в зависимости от того, сколько времени предстояло убить. Они сели кружком на пол и склонились над предстоящим полем битвы, почти соприкасаясь головами.
— Поехали. Разыграем, кто первый бросает…
Увлекательную игру прервало знакомое жужжание объектива и слова:
— Как замечательно! — И вновь жужжание.
Мальчишки вскинули головы.
— Вот мы вас тёпленькими и взяли! — выкрикнула, выскакивая из-за фотографа, рыжая весёлая девушка лет восемнадцати.
— Динка! — вскрикнул, вскакивая, Чен, но Сёмка и Чёт в мгновение ока опередили его и уже крутились вокруг Дины, обнимая и повисая на руках.
— Отстаньте, черти! Лучше сбегайте вниз и принесите из машины пакеты с едой.
— Валька, давай с ними, — скомандовал Быстрый.
— Чен, ты представляешь, эти с-суки в управлении мне последний приличный сарафан порвали, — злобно и в то же время с какой-то бесшабашной радостью сказала Дина и, повернувшись боком, продемонстрировала появившийся разрыв, что шёл до самой талии.
Заметив, что на неё смотрит и фотограф, она призывно повиляла голым бедром. Под голубеньким с белыми цветочками сарафаном никакой другой одежды, конечно, не было.
— Что случилось? — спросил Чен.
— Ай, я уже устала рассказывать, потом-потом, я спать хочу, спать, спать, спать!
Проходя мимо Чена в соседнюю комнату с единственной кроватью в доме, она чмокнула его в щёку и провела ладонью по короткому тёмно-русому ёжику.
Фотограф подошёл к окну и, смахнув пыль, сел на подоконник. Это был мужчина средних лет, обычного телосложения, с таким же обычным, ничем не запоминающимся лицом. Единственное, что могло обратить на себя внимание, это его непроницаемость, надетая, как маска. Он был в светло-серых свободных летних брюках и рубашке, серой бейсболке и кожаных шлёпанцах на босу ногу, через плечо висела сумка для фотоаппарата.
— Утром, пока клиент спал, она обчистила квартиру, прихватив компьютер с маячком спутникового слежения.
— Блядь, ну откуда я знала, что у этого пидора стоит эта ёбаная система?! — раздалось из комнаты Дины.
— Её взяли, когда она пыталась спихнуть комп скупщику.
— Чёртовы управленцы, ещё бы пару минут, и хер бы они меня достали. Ёбаные ублюдки, ещё и сарафан порвали! — Дина появилась в дверях, прижимая к груди снятый сарафан и сверкая глазами. — Но ничего, слепок-то я сняла и ключики уже заказала. Ох, вернёмся мы к нему, парни. Не заберу, так разъебу этот комп к чёрту!
— Мы уже идём, — донёсся снизу голос Чёта, видимо, решившего, что зовут его.
— В общем, позвонила я из управления Тимуру, и он меня вытащил, я типа сбежала.
— Ага, пришлось раскошелиться, но вы же мои лучшие модели. Люди на вас в музеях и выставках смотрят.
— Пиздишь, — сказал Быстрый.
— Будем в Нью-Йорке или Париже — я тебя в фотогалерею свожу.
— Во заливает!
Словно муравьи, таща большие пакеты с едой, появились мальчишки. Их лица сияли такой радостью, что Дина тут же забыла о своих злоключениях и, улыбаясь, упорхнула в свою комнату, чтобы тут же появиться в коротких шортиках и не доходящей до пупка майке.
— Ты же спать собиралась, — сказал Быстрый.
— Не будь занудой, я уже передумала.
— Здесь столько, столько, — заговорил присоединившийся к пацанам Витька, — просто офигеть сколько.
— Растяните хоть на неделю, — сказал фотограф, — только не высовывайтесь. Кукольники до сих пор прочёсывают город.
— Дина, еда — это хорошо, это замечательно, но ты про меня не забыла? — спросил Быстрый.
— Не забыла, — передразнила Дина, — но если увижу, что ты опять мелким покурить даёшь — придушу.
Быстрый ухмыльнулся и зарылся в пакеты, извлёк блок сигарет.
— Ни за что не дам, мне самому мало!
— Жлобина! — протянул Валька.
— Только попробуй спиздить, Динка за тебя возьмётся.
— Ага, — подтвердила Дина.
— Да ладно, я уже завязал.
— Вот брехло мелкое.
Вся еда была извлечена из пакетов и рассортирована. Съесть надо было ту, что могла испортиться в первую очередь.
— Вот так пир, — раз за разом повторял Сёмка.