Лазарус взял ее за руку и что-то прошептал на ухо. Она кивнула и продолжила:
— Если кого-то из собратьев арестуют, его нужно спасать во чтобы то ни стало. Не стоит апеллировать к Согласию, не тратьте времени зря, взывая к справедливости, — спасайте людей! А теперь за дело!
Она остановилась и устало обратилась к Билли:
— Они услышали нас?
— Конечно.
— Они передадут это всем, кому нужно?
— Да. Услышали все, кроме Джимми-Ковбоя. Он на меня злится, — доверительно добавил Билли.
— Джимми-Ковбой? А где он?
— Он живет в Монреале, — вмешалась сестра. — Там еще два экстрасенса. Ваше сообщение прошло.
— Подождем ответа от кого-нибудь? — нерешительно спросила Мэри.
— Нет!
— Но Дженис…
— Я не могу этого позволить. Я должна дать Билли противоядие. Поэтому попрошу вас уйти.
Лазарус взял Мэри за руку.
— Успокойся, девочка. Тебя либо услышали, либо нет, но ты сделала все, что могла.
Мэри стала писать отчет на имя Постоянного Секретаря, а Лазарус ушел по своим делам. Он вернулся назад в надежде найти кого-нибудь, кто согласился бы помочь ему. При въезде в Поместье охранники были первыми, кто встретился ему.
— Привет, — сказал Лонг.
— Приветствую вас, — ответил один из охранников. — Чем могу быть полезен… — Он с любопытством поглядел на Лазаруса, на котором почти не было одежды, но тут же отвел взгляд: манера одеваться — это личное дело каждого.
— Скажи, парень, ты не знаешь, кто мог бы мне одолжить юбку?
— С одним из таких людей вы разговариваете. Дик, постой здесь, а я вернусь через минуту.
Лазаруса провели в гостиницу для холостяков, дали ему одежду, помогли высушить сумку и ее содержимое, причем ни на кого не произвело ни малейшего впечатления оружие, находящееся при нем. Странности в поведении старших не могли волновать охранников. Они видели, в каком виде появилась и Мэри Сперлинг — всего лишь в купальном костюме. К тому же он знал, что многие из старших чрезвычайно привязаны к личным вещам.
— Может, еще что-то? Вот, например, эти туфли?
— Нет, спасибо, приятель, — Лазарус разгладил принесенную юбку. Она была длинновата для него, но что поделаешь. На Венере хватило бы и набедренной повязки; впрочем, ему не очень нравились венерианские обычаи. Черт побери, все-таки люди не прочь хорошо одеться.
— Теперь немного лучше, — сказал Лонг. — Кстати, как тебя зовут?
— Эдмунд Харли, из Клана Футов.
— Правда? И кто же твои предки?
— Чарльз Харди и Эвелин Фут. Эдвард Харди — Элис Джонсон и Теренс Бриггс — Элеонора Уизерол. Оливер…
— Достаточно. Я так и думал. Ты один из моих праправнуков.
— Это уже интересно, — дружелюбно заметил Харди. — Мы с вами родственники на одну шестнадцатую часть, не говоря уже об общей генеалогии. Могу я узнать, как зовут вас?
— Лазарус Лонг.
Харди покачал головой.
— Наверное, это ошибка. В моем роду таких нет.
— Ну, тогда Вудро Вильсон Смит. Это имя, с которого я начинал.
— Ах, да, теперь я, конечно же, вспоминаю. Но ведь я считал… Я думал, что…
— Что меня уже нет? Как видишь, это не так.
— Ну что вы, я вовсе не это имел в виду, — запротестовал парень, сконфузившись. — Я рад, что мы с вами встретились, дед. Я всегда хотел услышать правду о Собрании Кланов в 2012 году.
— Это было еще до твоего рождения, Эд, — оборвал его Лазарус. — И не называй меня дедом.
— Извините, сэр… То есть, я хотел сказать, прошу прощения, Лазарус. Могу ли я быть как-то вам полезен?
— Ладно, мне не следовало сердиться на тебя. К тому же, я бы чего-нибудь перекусил. Видишь ли, с утра я очень торопился…
— Одну минуту.
Харди отвел его в буфет для холостяков, включил для него кухонный комбайн, затем угостил старика кофе и ушел. Лазарус моментально проглотил свой завтрак — три тысячи калорий в виде горячих сосисок, яиц, тостов, кофе с молоком и еще всякой всячины. Он всегда предпочитал хорошенько заправляться, ибо никогда не знаешь, сколько может пройти времени, прежде чем появится новая возможность подкрепиться. Плотно позавтракав, Лонг откинулся в кресле, поковырял в зубах, и, сбросив посуду в мусоросжигатель, пошел искать телебокс.
Лазарусу удалось разыскать этот ящик в библиотеке для холостяков рядом с гостиницей. В комнате сидел мужчина, который казался ровесником Лазаруса. На этом все сходство и заканчивалось: незнакомец имел стройную фигуру, мягкие черты лица, а на голове у него была причудливой формы рыжая шевелюра, совсем не похожая на седые, гибкие и крепкие волосы Лазаруса. Незнакомец сидел, уставившись в экран своего портативного прибора.