Поэтому необходимо было выявить лидеров, которым бы он полностью доверял, убедить их, а через них — и всех остальных. Первым делом Барстоу нашел около тысячи надежных «пастырей», чтобы в нужный момент люди пошли за ним. Однако такое количество союзников было слишком большим, чтобы исключить возможность того, что кто-нибудь из них не спасует.
Дело усугублялось и тем, что Заккуру нужны были помощники и совсем другого рода для выполнения куда более сложных задач. Вместе с Фордом они разработали план (хотя, кажется, очень ненадежный), как выиграть время. Они понемногу раскрывали тайны Кланов о том, как замедлить появление внешних симптомов старения. Это был якобы тот самый «секрет». Для реализации этого плана Барстоу пришлось подключить биохимиков, специалистов по гормональной терапии, по симбиотике и метаболизму. Их же, в свою очередь, должны были готовить самые квалифицированные психометристы Кланов. Ведь на допросах люди должны поддерживать ложную версию даже под воздействием самых сильных наркотиков. Разработка такой версии и обучение ей было куда более сложным делом, чем создание простой техники блокирования информации. Но, хотя ложь пока воспринималась нормально, напряженность возрастала с каждым днем.
Барстоу больше не мог держать всех в неведении, и подавляющее большинство долгожителей начало роптать. Они, казалось бы, справедливо негодовали по поводу того, что с ними творят, и требовали от властей Кланов предпринять какие-либо шаги и немедленно. Словом, авторитет Барстоу среди своих сородичей падал так же стремительно, как и авторитет Форда в Совете.
— Четыре дня мы ждать не можем, — повторил Форд.
— В нашем распоряжении часов двенадцать, ну в лучшем случае — сутки. Завтра в полдень состоится заседание Совета.
Тут уже заволновался Заккур.
— Я не уверен, что смогу подготовить их за столь короткий срок. Могут возникнуть проблемы с посадкой на борт.
— Не стоит волноваться, — резко оборвал Форд.
— Почему?
— Потому что все, кто останется, обречены на смерть, если им повезет.
Барстоу молча отвел взгляд. Впервые каждый из них ясно осознал, что им предстоит совершить не просто политический трюк, а почти безнадежную попытку избежать массовой бойни, и что сам Форд тоже балансирует между жизнью и смертью.
— Ну что ж, — решил разрядить обстановку Лазарус, — раз вы так решили, давайте думать дальше. Я смогу посадить «Чилли»… — Он быстро подсчитал в уме время, необходимое для выхода с орбиты и стыковки, — скажем, к десяти вечера по Гринвичу. Для надежности накинем еще час. Что вы скажете насчет семнадцати часов по оклахомскому времени? Это — практически еще сегодня.
Его собеседники, казалось, вздохнули с облегчением.
— Ладно, — кивнул Барстоу. — Я доставлю их в лучшем виде.
— Хорошо, — согласился Форд. — Если это самое ближайшее время, то пусть так и будет. — Он на секунду задумался. — Заккур, я сразу же выведу из резервации всех прокторов и правительственных служащих и освобожу вам выход. Как только ворота откроются, вы сможете обо всем рассказать своим людям.
— Я постараюсь.
— Ничего не забыли? — спросил Лазарус. — Ах да, Зак, вам лучше определить место для моей посадки, а то я невзначай могу укоротить жизнь многим нашим собратьям…
— Я позабочусь об этом. Лучше, если ты прибудешь с Запада. Я выставлю обычный опознавательный знак. Идет?
— Идет.
— Не пойдет, — вмешался Форд. — Нам нужно будет снабдить его системой наведения.
— Ерунда, — возразил Лазарус. — Я бы мог посадить свой космоплан и на вершине памятника Вашингтону.
— Только не в этот раз. И не удивляйтесь, если нам не повезет с погодой.
Приближаясь к «Чилли», Лазарус посылал сигналы с космошлюпки. Он не очень-то доверял механизмам, созданным без его участия, а затянувшиеся поиски «Чилли» могли бы привести к срыву всего плана. Но, к его великой радости, радиомаяк откликнулся.
Лазарус определил соответствующий вектор, сориентировал челнок в нужном направлении и за три минуты до ожидаемой стыковки резко затормозил, довольный тем, как завершил маневр. Пришвартовав шлюпку, Лонг поспешил вовнутрь корабля, чтобы поскорее подготовить его к приземлению.
Лазарус удачно вошел в стратосферу и описал круг над поверхностью планеты. Умело маневрируя, он даже сэкономил горючее, чтобы не пользоваться изношенным регулятором подачи топлива. Спустившись в тропосферу, он уточнил маршрут. Температура внутри салона была достаточно высокой, но не представляющей опасности. И, наконец, он понял, что имел в виду Форд, когда предупреждал о погоде. Небо над Оклахомой и половиной Техаса было покрыто черными дождевыми тучами. Лазаруса это удивило и вместе с тем порадовало: он вспомнил о былых временах, когда люди еще не умели управлять погодой. Он считал, что с тех пор, когда инженеры погоды научились регулировать осадки, жизнь на Земле потеряла некий шарм. Лонг надеялся, что на их планете (если они когда-нибудь до нее доберутся) будет всегда хорошая погода.