Задумавшись на несколько секунд, Либби выдал готовый расчет. Тогда Лазарус опять подал сигнал готовности и постепенно довел гравитацию до уровня, вдвое превышающего земное притяжение. На какое-то мгновение Лазарусу захотелось даже включить гравитацию на полную мощность, однако он вовремя спохватился, вспомнив о своих собратьях-пассажирах, большинство из которых за свою долгую жизнь не сталкивались с подобными перегрузками. Любой корабль-преследователь из космофлота мог бы двигаться с куда большим ускорением, но Лонг не решался рисковать, имея на борту живой груз. Во всяком случае, и преследователи не смогли бы долго выдержать этот темп в силу особенностей конструкции кораблей.
У «Нового рубежа» таких конструкционных ограничений не было. Его конвертер мог преобразовать любую массу в чистую лучевую энергию. В энергию превращались метеориты, космическая пыль, рассеянные атомы, собиравшиеся в поле поглощения корабля и даже все остальное, вплоть до мусора, тел умерших, отходов и прочего. Каждый грамм вещества преобразовывался в девятьсот триллионов эрг новой энергии.
В конце концов, тонкий краешек Земли почти перестал быть заметен и сместился в левую сторону экрана, а прямо по курсу до неимоверных размеров разрасталось Солнце. Примерно через двадцать минут, когда корабль прошел уже довольно солидное расстояние, неожиданно заработала космическая линия связи.
«Новый рубеж! — послышалось в динамике. — Вам необходимо произвести маневр и выйти на разрешенную орбиту. С вами говорят из управления официальных космических сообщений».
Лазарус отключил связь.
— По крайней мере, — воодушевленно заметил он, — им должно хватить ума не преследовать нас до самого Солнца. Энди, теперь на нашем пути нет препятствий, и настало, пожалуй, время скорректировать маршрут. Ты сам вычислишь его или доверишь компьютеру?
— Лучше я сам, — ответил Либби. Он уже обнаружил, что основные астронавигационные данные о передвижении космолета, в том числе и по «черным дырам», можно перепроверить сразу по нескольким приборам. Вооружившись этой информацией и данными бегущей строки, он принялся вычислять гиперболоид, по траектории которого собирался обогнуть Солнце. Поначалу Энди предпринял несмелую попытку воспользоваться баллистическим калькулятором, но у него ничего не получилось. Данной конструкции он не знал, в ней не было движущихся частей, даже на внешнем терминале. Поэтому Либби отказался, чтобы не тратить понапрасну времени. Пришлось вернуться к своему диковинному способу умственных вычислений. В его мозгу тоже не было движущихся частей, но зато инженер давно привык к нему.
Лазарус тем временем решил проверить, что творится за бортом космолета. Он снова включил межкорабельную связь. Послышались ставшие привычными проклятия в его адрес, хотя сигналы уже пробивались с большим трудом. Его имя теперь стало известным, точнее сказать, одно из его имен. А это говорило о том, что ребята с «Чилли», наверное, сразу же обратились за помощью в пункт контроля за движением. Стало немного грустно, когда узнал, что «капитан Шеффилд» лишен лицензии на вождение космических судов. Лонг попробовал переключиться на частоты военно-космического флота, но не смог расслышать практически ничего, кроме отрывистых сигналов и шума, среди которого один раз мелькнуло название «Новый рубеж». Поэтому вскоре переключился — на другие частоты.
По помехам в эфире он определил, что в космосе вокруг них находится множество кораблей. Но сам этот факт мало что говорил ему: на таком расстоянии от Земли и должно быть столько космолетов. Другое дело, что по своим приборам он не мог видеть, были это грузовые лайнеры, выполнявшие обычные рейсы или какой-то военно-космический корабль, который уже мчится им вдогонку.
И все же на «Новом рубеже» было больше возможностей для анализа обстановки, чем на других кораблях. Здесь находилось специальное оборудование, которое могло самостоятельно справляться с возникающими чрезвычайными ситуациями. Диспетчерская полусферической формы, где они сейчас находились, представляла собой гигантский многоканальный телевизионный приемник, который мог в различных ракурсах выводить одну и ту же картину на несколько экранов. Были здесь и сверхчувствительные приборы, которые одновременно являлись огромным радарным экраном, фиксирующим любой объект в своем радиусе действия.
Но и это было еще не все. Сверхчувствительные датчики с помощью дифференциального анализа могли определить и вывести на дисплей результаты наблюдений за объектом. Изучив левую панель, Лазарус постарался запомнить показания приборов, чтобы при необходимости воспользоваться ими в дальнейшем, и переключил спектр системы визуального наблюдения.