— Понял.
— Надеюсь. Ваша плата зависит именно от этого.
— Может, вы хотите управлять сами?
— Мне не нравится ваш подход, мой дорогой. Если я умру в этой консервной банке, вы никогда не найдете себе работы.
Пилот что-то пробормотал.
— Что вы сказали? — требовательно спросил Уолдо.
— Ладно, я сказал, может, и стоит, чтоб так произошло.
Уолдо стал медленно краснеть и открыл было рот, но Гримс оборвал его.
— А ну-ка полегче, Уолдо! Побереги сердце.
— Хорошо, дядюшка Гус.
Гримс пробрался вперед, пригласив жестом пилота идти за ним.
— Не обращайте внимания на то, что он говорит, — тихо посоветовал Гримс пилоту, — кроме того, запомните, что он сказал по поводу ускорения. Уолдо действительно может умереть от большего.
— Не думаю, чтобы что-то произошло. Но я буду очень осторожен.
— Хорошо.
— Я готов войти в корабль, — позвал Уолдо. — Дядюшка Гус, ты поможешь мне?
Это была не стандартная цистерна для снижения ускорения, а устройство совершенно иной модификации, построенное для этой единственной поездки. По форме оно напоминало гроб невероятных размеров и качалось на шарнирах, чтобы все время находиться в нормальном положении относительно оси абсолютного ускорения. Уолдо плавал в воде, и таким образом уменьшалась гравитация и вес его жирного тела. На нем был водонепроницаемый чехол. Голову и шею поддерживала специальная подставка, полностью повторявшая очертания этих частей тела. Пластины для спины находились под водой, а подвижная пластина для грудной клетки — над ее поверхностью.
Гримс находился рядом, держа в руках шприц, наполненный неоадреналином. Для дока было сделано сидение в левой части цистерны. Бальдур был привязан к специальной полке справа. Он служил противовесом Гримсу.
Убедившись, что все в порядке, Гримс обратился к пилоту:
— Можете стартовать.
— О’кей. — Пилот закрыл входной шлюз. Переходной шлюз-рукав сложился и втянулся в стену Фрихолда, закрыв вход. Они стартовали довольно мягко.
Уолдо закрыл глаза. Выражение неимоверного страдания появилось у него на лице.
— Дядюшка Гус, а если декальбы откажут?
— Неважно. У корабля скорой помощи страховочный запас прочности в шесть раз выше, чем у всех остальных.
— Ты уверен? Уверен?
Когда Бальдур ощутил тяжесть, он заскулил. Гримс начал с ним разговаривать, успокаивая. По мере того как корабль погружался в гравитационное поле Земли, абсолютное ускорение возрастало, хотя скорость корабля не изменилась. Но собака ощущала, как тяжесть медленно наполняет все ее тело. И так как она не понимала, что происходит, ей это очень не нравилось. Тяжесть ее пугала, и она начала лаять.
Уолдо открыл глаза:
— Милосердные небеса! — простонал он. — Можешь ты что-нибудь сделать? Бальдур, наверное, умирает.
— Посмотрим. — Гримс расстегнул ремень безопасности и двинулся в другой конец цистерны. Равновесие в цистерне нарушилось, и Уолдо стукнуло о борт.
— О! — закричал он. — Осторожней!
— Ну, тихо, тихо. — Гримс гладил голову собаки, разговаривая с ней. Когда та успокоилась, Гримс захватил кожу между лопатками и ввел лекарство, потом помассировал место укола.
— Ну, ну, старина. Сейчас тебе станет легче.
Его обратное движение привело к тому, что Уолдо качнуло в другую сторону, но тот перенес это со стоическим видом мученика.
Скорая помощь сделала всего один рывкообразный маневр во время вхождения в атмосферу. И Уолдо, и пес взвизгнули.
— Частный корабль, — крикнул в ответ пилот. — Не обратил внимания на мои габаритные огни. — И он пробормотал что-то про женщин за рулем.
— Это не его вина, — сказал Гримс Уолдо. — Я видел.
Пилот посадил корабль с изысканной легкостью на специально подготовленную площадку между шоссе и домом Шнайдера. Их там ждала группа людей. Под руководством Гримса они высвободили Уолдо из цистерны и вынесли на открытый воздух. Это было выполнено очень медленно и осторожно, но все-таки им не удалось полностью избежать легких ударов и толчков. Уолдо выдержал все стоически и молча, но из-под закрытых век у него покатились слезы.
Оказавшись снаружи он спросил:
— Где Бальдур?
— Я его отвязал, — ответил Гримс, — но он за нами не пошел.
— Сюда, Бальдур! Ко мне, мой мальчик! — хрипло крикнул Уолдо.
Внутри корабля собака услышала голос хозяина, подняла голову и гавкнула. Бальдур все еще ощущал невероятную слабость и боль, однако начал ползти вперед на брюхе, послушный зову хозяина. Гримс вовремя подоспел и увидел, что происходит.
Собака доползла до края полки и сделала попытку прыгнуть в ту сторону, откуда слышался голос хозяина. Зная только один способ двигаться вперед, она им и воспользовалась. Бальдур безусловно ожидал, что пролетит через дверной проем и приземлится перед кораблем. Вместо этого он упал на несколько футов вниз, возвестив о своем неожиданном падении истошным воем; приземлился он очень болезненно и неуклюже, ударившись о пол вытянутыми для прыжка передними лапами.
Он лежал там, где приземлился, не издавая при этом ни звука и даже не пытаясь двигаться. Пса била сильная дрожь.
Гримс подошел к нему и внимательно осмотрел. Животное не получило никаких серьезных повреждений. Убедившись в этом, он вернулся.
— С Бальдуром произошел маленький несчастный случай, — сказал он Уолдо. — Теперь все в порядке, но чертова скотина не умеет ходить. Лучше бы ты оставил его дома.
Уолдо медленно покачал головой.
— Я хочу, чтобы он был со мной. Скажи, чтобы его перенесли сюда.
Гримс взял несколько человек себе в помощь и попросил у пилота носилки.
— Не уверен, что мне хочется делать это, — сказал один.
— Собака выглядит очень злобной. Посмотрите на ее глаза.
— Нет, он не злой, — уверил его Гримс. — Просто он до смерти боится. Смотрите, я буду держать его голову.
— Что с ним? То же самое, что с толстяком?
— Нет, он абсолютно здоров и очень силен. Просто он никогда не умел ходить. Это первая поездка на Землю.
— Что-то не пойму ничего.
— Я знаю о подобном случае, — вступил в разговор второй. — Пес, выросший в Лунополисе, первую неделю на Земле вообще не мог двигаться. Сидел, выл и все делал под себя.
— То же самое и с этим, — мрачно заметил первый.
Они принесли Бальдура и положили рядом с Уолдо. С невероятным усилием Уолдо приподнялся на локте, вытянул руку и положил ее на голову бедного животного.
— Ну-ну! — прошептал он. — Тебе очень плохо, да? Ничего, старина, ничего.
Бальдур слабо повилял хвостом.
Уолдо несли четыре, а Бальдура два человека. Грэмпс Шнайдер ждал их возле входа в дом. Он ничего не сказал, когда они приблизились, а просто показал, чтобы Уолдо занесли внутрь. Двое, которые несли собаку, заколебались.
— Его тоже, — сказал Шнайдер.
Когда все и даже Гримс вернулись к кораблю, Шнайдер заговорил.
— Добро пожаловать, мистер Уолдо Джонс.
— Спасибо, что вы меня приняли, дедушка Шнайдер.
Старик грациозно, с достоинством кивнул, но промолчал. Он подошел к подстилке, на которой лежал Бальдур. Уолдо почувствовал необходимость предупредить старика, что для незнакомого человека животное может быть опасным, но какая-то странная скованность (может, ослабляющее воздействие гравитационного поля) не дала ему вымолвить ни слова. Потом он увидел, что волноваться незачем.
Бальдур перестал скулить, поднял голову и стал облизывать подбородок Грэмпса Шнайдера, радостно виляя хвостом. Внезапно Уолдо ощутил приступ ревности. Никогда раньше Бальдур не принимал и не подпускал к себе никого без специальной команды Уолдо. Это было настоящее предательство! Однако он подавил резкую обиду и постарался холодно расценить это происшествие, как свое тактическое преимущество.
Шнайдер наконец оттолкнул собачью морду, чтобы пес не мешал, и начал тщательно осматривать, ощупывать, надавливать на определенные точки, сгибать и разгибать суставы. Он схватил его за морду, растянул губы и осмотрел десны. Отвернул веко. Потом, оставив собаку, подошел к Уолдо.