Первое движение его так удивило, что он чуть не упал. Но, взяв себя в руки, прибавил обороты. Пока нормально. Он постепенно наращивал скорость, и в душе его нарастал триумф: он чувствовал прилив псевдогравитации, чувствовал, как ноги наливались свинцом, при этом оставаясь сильными.
Он довел ускорение до 1g. Он мог его переносить. Мог! Однако создаваемая колесом гравитация не затрагивала верхнюю часть туловища в той же степени, как нижнюю — его голова находилась приблизительно на 30 сантиметров выше точки вращения. Но это можно поправить. Он медленно съехал вниз, крепко держась за спицу. Все нормально.
Вдруг колесо закачалось, а мотор взвыл. Тело Уолдо вызвало разбалансировку системы. Оно, во-первых находилось не в центре вращения, а во-вторых, было слишком тяжелым для колеса, предназначенного для часов и противовеса. Уолдо с большой осторожностью восстановил свое первоначальное положение, чувствуя приятное напряжение мышц и сухожилий. Затем остановил колесо.
Все происходящее очень беспокоило Бальдура. Он чуть не свернул себе шею, следя за движениями Уолдо.
Позвонить Гримсу тот так и не удосужился. Хотелось оснастить приемную рядом дополнительных контрольных устройств, чтобы следить за гравитационным полем в этом помещении. Сначала нужно было найти подходящее место, где можно было научиться стоять. Только после этого он сможет перейти к ходьбе. Все это выглядело не таким уж сложным. Может, и научиться будет не так уж трудно.
Потом он научит ходить Бальдура. Уолдо пытался затащить собаку в колесо от часов, но Бальдур решительно возражал. Он с трудом вырвался и сбежал в самый дальний конец помещения. Неважно. Когда он загонит животное в приемную, тому волей-неволей придется учиться ходить! Надо было давно подумать об этом! Такая здоровая скотина, а не умеет ходить!
Он мысленно представлял себе контуры рамы, в которую нужно будет поместить пса, чтобы тот мог стоять прямо. Она приблизительно походила на детский манеж. Но Уолдо об этом не догадывался — он просто никогда не видел манежа.
— Дядюшка Гус…
— О, привет, Уолдо. Как поживаешь?
— Прекрасно. Послушай, дядюшка Гус, не мог бы ты приехать во Фрихолд прямо сейчас?
— Извини, но мой экипаж в починке, — ответил Гримс.
— Твой экипаж слишком медленный. Возьми такси или попроси, чтобы тебя кто-нибудь подбросил.
— И чтобы ты его оскорблял, когда мы приедем, да? Ну-ну.
— Я буду сладким, как сахар.
— Если так… вчера Джимми Стивенс говорил, будто ему нужно увидеть тебя.
— Возьми его. Мне бы хотелось его увидеть.
— Попытаюсь.
— Перезвони мне. Только не задерживайся.
Уолдо встретил их в приемной, где центробежная сила была отключена. Как только они вошли, он начал представление.
— Боже мой, я рад, что вы приехали. Доктор Стивенс, не могли бы вы отвезти меня на Землю — прямо сейчас. Кое-что случилось.
— Наверное… мог бы.
— Тогда поехали.
— Минуточку, Уолдо. На корабле Джима нет тех условий, которые тебе нужны.
— Ничего, я пройду через это, дядюшка Гус. Дело очень срочное.
— Но…
— Никаких «но». Поехали, сейчас же.
Они загнали Бальдура в корабль и привязали его. Гримс побеспокоился, чтобы кресло Уолдо находилось в зоне наименьшего ускорения. Уолдо уселся и закрыл глаза, чтобы избежать ненужных вопросов. Он бросил осторожный взгляд и увидел, что Гримс мрачен, как туча.
Этот полет был не самым лучшим в биографии Стивенса, но на стоянку возле квартиры Гримса он сел достаточно мягко. Гримс прикоснулся к руке Уолдо.
— Как ты себя чувствуешь? Я сейчас найду кого-нибудь, и мы занесем тебя внутрь. Я хочу уложить тебя в постель.
— Можно этого не делать, дядюшка Гус. Лучше дай мне руку.
— Что?
Но Уолдо сам дотянулся до его руки и поднялся из кресла.
— Думаю, со мной все будет в порядке. — Он отпустил руку доктора и пошел к выходу. — Ты можешь отвязать Бальдура?
— УОЛДО!?!
Уолдо обернулся, счастливо улыбаясь:
— Да, дядюшка Гус! Это правда. Я больше не бессилен. Я могу ходить.
Гримс прислонился к одному из сидений и дрожащим голосом произнес:
— Уолдо, я старый человек. Тебе не следовало бы делать со мной такие вещи! — и он смахнул слезы.
— Да, — согласился Стивенс, — это весьма жестокая шутка.
Некоторое время Уолдо тупо переводил взгляд с одного лица на другое.
— Простите меня, — извиняющимся голосом сказал он. — Я просто хотел удивить вас.
— Все в порядке. Давайте спустимся вниз и выпьем. И ты сможешь рассказать нам обо всем.
— Хорошо. Пошли, Бальдур. — Пес поднялся и пошел за хозяином. Походка была у него очень странная — он двигался не как собака, а как иноходец.
Уолдо довольно долго пробыл у Гримса. Он набирался сил, учился новым для него рефлексам и наращивал мышцы. Его ничто не сдерживало — миастения исчезла. Все, в чем он нуждался, — это чтобы ему показали, как правильно действовать.
Гримс почти сразу же простил ему чрезмерно жестокую и показушную выходку, понимая его желание продемонстрировать невероятное исцеление. Однако твердо настоял на том, чтобы, пока Уолдо полностью не приспособится к новым условиям, он не выходил один. Для Уолдо даже простейшее могло стать настоящим бедствием. Например, лестницы. Он мог ходить по ровному полу, однако спускаться по ступенькам ему пришлось учиться. Подниматься было нетрудно.
Как-то раз пришел Стивенс и застал Уолдо одного в гостиной. Тот слушал какое-то сообщение по стереоканалу.
— Здравствуйте, мистер Джонс.
— О, хэлло, доктор Стивенс! — Уолдо поспешно наклонился, надел туфли и застегнул их. — Дядюшка Гус говорит, что я должен носить их все время, — объяснил он. — Все так делают. Но вы застали меня врасплох.
— О, неважно. Совершенно необязательно носить их в доме. А где док?
— Уехал на целый день… А что, правда, не нужно? Мне кажется, мои сиделки всегда их носили.
— Да, все носят, но закона, который бы заставлял вас это делать, нет.
— Тогда я буду их носить, тем более, мне это не нравится. Я их ощущаю как что-то мертвое, ну, например, как пару отключенных уолдо. Но я хочу научиться.
— Научиться носить их?
— Научиться поступать, как люди. Это действительно сложно, — серьезно сказал Уолдо.
Вдруг на Стивенса снизошло какое-то откровение. Он почувствовал прилив симпатии к этому человеку, которому не на кого было опереться, у которого не было друзей. Все для него должно быть странным и непривычным. Он захотел объясниться с Уолдо.
— Вы сейчас действительно сильны?
— Я становлюсь сильнее с каждым днем, — счастливо улыбнулся Уолдо. — Я выжал сегодня утром на динамометре девяносто килограммов. И смотрите, сколько жира я сбросил.
— Да, вы, похоже, в норме, в полном порядке. И вот ведь странное дело. С самого первого раза, когда я вас увидел, я молил небеса, чтобы вы были таким же сильным, как любой обычный человек.
— Правда? Почему?
— Ну… Думаю, вы согласитесь, что вы вели себя со мной отвратительно и не единожды. Вы все время меня раздражали. Я хотел, чтобы вы были сильным, тогда я смог бы вас хорошенько отлупить.
Уолдо ходил взад-вперед, привыкая к туфлям. Он остановился и взглянул в лицо Стивенсу.
— Вы хотели со мной подраться, да? — Он выглядел очень удивленным.
— Именно. Вы так разговаривали со мной, что ни один мужчина этого не стерпел бы. Если бы вы не были инвалидом, я бы вас отделал как следует, и не однажды.
— Кажется, я вас понимаю, — медленно сказал Уолдо, как будто обдумывая новую идею. — Ну, хорошо…
На последнем слове он развернулся и нанес Стивенсу удар сбоку, вложив в него недюжинную силу. Стивенс абсолютно этого не ожидал, и удар застал его врасплох. Он без сознания свалился на пол.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что сидит в кресле, а Уолдо изо всех сил его трясет.
— Разве что-то не так? — настойчиво спрашивал Уолдо.
— Чем вы меня ударили?
— Рукой. Что-то не так? Вы же этого хотели?