Услышав это, девушка посмотрела встревоженно, а медсестра — возмущенно. Джедсон успокоил запротестовавшего было Фельдштейна:
— Да это просто к слову, ты же знаешь, я не пользуюсь черной магией. Послушай, дорогая, — он повернулся к девушке, — хочешь попробовать еще разок?
Она кивнула.
— Хорошо, усни!
Таинство колдовства сопровождалось слабыми стонами. Эктоплазма появилась свободно и оформилась в аккуратное, маленькое обеденное платье приблизительно шестнадцатого размера из небесно-голубого муарового шелка. Оно было весьма изысканным, и я уверен, что, увидев его, любой оптовик сделал бы довольно большой заказ.
Джедсон нетерпеливо схватил платье, отрезал кусочек ткани и начал внимательно его изучать. Закончив, он вытащил образчик из-под микроскопа и поджег.
— Черт возьми! — выругался он, — никаких сомнений: это вовсе не новая ткань — она просто вернула к жизни старую тряпку!
— Сойдет, — успокоил я. — Ничего страшного!
— Да?! Арчи, тебе действительно стоит немного подучиться. То, что она сейчас сделала, не называется созидающей магией. Это платье когда-то где-то существовало. У нее был лоскуток от него или, может быть, пуговица, и она, применив законы гомеопатии и ассоциативного мышления, создала подобие этого платья.
Я понимал его, потому что использовал в своем деле те же методы. Когда-то у меня была одна из секций спортивной трибуны. Опытный мастер-механик построил ее из отличного материала и, естественно, без всякого железа. Я разрезал секцию на кусочки. По закону ассоциации каждый кусочек оставался частью бывшей структуры; в соответствии с законом гомеопатии каждый кусочек потенциально мог стать целой конструкцией. Я заключил контракт и должен был воссоздать трибуну перед праздником Четвертого июля и цирковым парадом. Двое магов, которых я задействовал, имели необходимое количество фрагментов. На каждый фрагмент в течение 24 часов действовало заклинание. Потом трибуна автоматически исчезала.
И здесь у нас случился прокол. Один из магов — новичок — должен был собрать после исчезновения трибуны фрагменты основы — для дальнейшего применения. Ну, а этот разиня умудрился подхватить «чужой» кусок дерева. И когда мы использовали его в следующий раз — перед съездом гробовщиков — вместо трибуны на углу Четырнадцатой улицы и улицы Виноградной лозы выросло четырехкомнатное бунгало. Чтобы избежать неприятностей, я был вынужден вывесить на нем табличку «Демонстрируется новая модель дома», а рядом поспешно пристроить секцию.
Как-то меня попытался выжить из этого бизнеса загородный концерн, но одна их конструкция почему-то упала и покалечила нескольких человек. С тех пор в этой области я был практически вне конкуренции.
Поэтому я не понимал возражений Джо Джедсона против воссоздания платья.
— Какая разница? — настаивал я. — Это ведь платье?
— Безусловно, платье, но не новое! Этот фасон уже где-то зарегистрирован, и мне не принадлежит. Но даже если бы она использовала один из моих образцов, все равно это не то, что мне нужно. Я могу сделать товар лучше и дешевле и без этого.
Блондинка пришла в себя, увидела платье и воскликнула:
— О, мистер Джедсон, у меня получилось?
Джо объяснил ей. Ее лицо вытянулось, и платье тотчас же испарилось.
— Не расстраивайся, детка, — Джедсон похлопал ее по плечу, — ты просто устала. Завтра мы попробуем еще раз. Я уверен, ты сможешь это сделать, если не будешь нервничать и переутомляться.
Она поблагодарила его и ушла вместе с медсестрой. Фельдштейн начал многословно оправдываться, но Джедсон попросил его забыть обо всем и предложил собраться в это же время завтра. Когда мы остались одни, я рассказал ему, что со мной произошло.
Он слушал молча, с серьезным лицом, за исключением того момента, когда я живописал, как мне удалось одурачить нахала, сообщив, что обладаю вторым зрением. Это его позабавило.
— Жаль, что на самом деле у тебя нет второго зрения, — сказал он наконец, становясь опять мрачным. — Перспектива не из приятных. Ты уведомил Бюро по улучшению бизнеса?
Я признался, что не сделал этого.
— Ладно, я позвоню им и еще в Торговую палату. Скорее всего, помощи от них ждать не приходится, но они должны знать об этом и быть настороже.
Я поинтересовался, не думает ли он, что следует поставить в известность и полицию. Он покачал головой:
— Еще не время. Ничего противозаконного не сделано, и в любом случае единственное, до чего сможет додуматься шеф, так это допросить с пристрастием всех магов города, работающих по лицензии. Ни к чему хорошему это не приведет, лишь восстановит против тебя легальных профессионалов. Я не поставлю и одного против десяти за то, что колдуны, связанные с этой компанией, имеют лицензию на занятие магией. Они почти наверняка действуют тайно. Если же полиция знает о них, значит, она им покровительствует, а если не знает, то вряд ли сможет тебе помочь.
— Что же мне делать? Как ты считаешь?
— Пока ничего. Иди домой и ложись спать. Возможно, парень играет в одиночку, занимаясь незначительным вымогательством, обычным запугиванием. Хотя я так не думаю — этот тип скорее похож на гангстера. Нам нужно больше информации, мы ничего не можем предпринять, пока они хотя бы еще немного не раскроют свои карты.
Нам не пришлось долго ждать. На следующее утро, когда я пришел в магазин, то обнаружил там несколько сюрпризов, и все неприятные.
Выглядело так, будто ночные грабители все разгромили и сожгли, а затем сильный водяной поток очистил территорию. Я сразу же позвонил Джедсону. Джо пришел через несколько минут. Молча бродил он по руинам, что-то искал, внимательно рассматривал все, что попадалось под руку. Затем остановился на том месте, где была кладовая металлических изделий, нагнулся и зачерпнул мокрую золу, смешанную с грязью.
— Что-нибудь заметил? — поинтересовался Джо, перебирая мусор. На его ладони остались какие-то гвозди, болтики, шурупы.
— Ничего особенного. Здесь находились скобяные товары, а это то немногое, что не сгорело.
— Да, я знаю, — сказал он нетерпеливо, — но неужели ты больше ничего не видишь? Разве ты не продавал медные детали?
— Продавал.
— Прекрасно, найди хоть одну!
Я поковырял носком ботинка в том месте, где должны были быть медные шарниры и ручки для мебели. Но не нашел ничего, кроме гвоздей, скреплявших ящики. Я проделал это еще раз на большем участке — вокруг было полно гаек и болтов, оконных крючков и другого хлама, но ни грамма меди.
Джедсон наблюдал за мной, ухмыляясь.
— Ну?! — спросил я. Его поведение начинало меня раздражать.
— Неужели ты не понимаешь? — удивился он. — Это же чистой воды магия! Нигде не осталось ни единого кусочка металла, за исключением холодного железа.
Да, это было очевидно, и как я сразу не сообразил?!
Он повозился еще немного и вскоре набрел на нечто странное — скользкий, мокрый след, извивающийся по всему магазину и исчезающий в водосточной трубе. Было такое впечатление, что здесь прополз гигантский слизняк.
— Русалка, — объявил Джедсон и поморщился от омерзительного запаха. — Однажды я видел фильм под названием «Дочь подводного короля». Там были такие русалки! Эрлу Кэроллу они очень понравились. Но если они оставляют такие следы, я не пожелал бы ни одной из них.
Он достал платок и расстелил его, чтобы не сесть в пыль, так как везде валялись мешки цемента, высококачественного, быстросхватывающегося цемента фирмы «Гидролит». Они были разбросаны, как большие валуны.
Джедсон детально прокрутил ситуацию:
— Арчи, ты получил пощечину по крайней мере от трех из четырех стихий — земли, огня и воды. Возможно, здесь был еще и сильф воздуха, но не могу утверждать наверняка. Сначала пришли гномы и вынесли все, что происходит от земли, за исключением холодного железа. Потом явилась саламандра и напустила огонь. Все, что может гореть, сгорело до тла, остальное покоробилось или испортилось от дыма. Несгоревшие цемент и известь разрушила русалка, превратив здесь все в чертово болото. Ты застрахован?