— Ну здравствуйте, гости дорогие, — дед выбрался из своего кресла навстречу пестрой публике. — Давайте знакомиться, что ли. Кто таковы будете, не знаю, а меня вот Камышом кличут.
Говорил хозяин колонии медленно, густо и скрипуче, словно древний кедр из глубин тайги. Едва он замолчал, Стас резко шагнул вперед:
— Мы…
— Иии, тихо, тихо! Ишь, скорый какой! Ты меня не торопи, юноша! Сядь, вон, на диван, и барышень своих усади!
Стас, опешив, шагнул обратно, удивившись даже не столько отпору деда Камыша, сколько обращению «юноша». Его так никто не называл уже лет пятнадцать, но наверное, этому древнему дубу он и вправду казался мальцом.
Камыш пробурчал что-то про наглую юность и унялся.
— Садитесь, садитесь, беспутные. Кто ж так знакомится-то на ходу да на бегу? Надо сесть да побеседовать с толком да с расстановкой. Я вот вас сюда не звал, сами на мою голову свалились, так теперича чего бежать сломя голову. Меня вот Камышом звать. Я тут, стало быть, вроде как главный. Начальник, то бишь. Ну, начальника-то тут, по правде, нет, мы ж люди вольные, лесные, но надо ж кому-то решать за других, что делать. А то это ж беспорядок выйдет: тот на охоту хочет, этот на рыбалку, а этот вообще дрыхнет до обеда, а кто ж ему обед-то приготовит? Да и сортиры ж сами себя тоже не почистят — а эт дело нужное… Да, нужное. Вот я и взялся командовать…
Стас ощутил, как рядом на диване утомленно заёрзала Иви. Монотонный голос Камыша убаюкивал. Стасу тоже начало казаться, что хозяйственным откровениям деда не будет конца, но Камышу тоже наскучило жаловаться на трудности управления. Он переключился на другую тему. Как выяснилось, еще более далекую от цели беседы.
— А это вот Роса-Росинушка, внученька моя, — все взгляды машинально устремились к девушке. Та покраснела, чуть не слившись цветом лица с волосами.
— Дед!
— Не дедкай! Одна она у меня, сиротка, родителей-то медведь задрал, она еще вот такусенькая была, — Камыш показал узловатой рукой высоту от пола. Получалось, что родителей Роса лишилась в раннем детстве.
— Ну дед! — снова шикнула девушка, и старик наконец вынырнул из воспоминаний.
— Кхм. Ладно. Это все дела прошлые. Да и хватит про меня уже. Чего я? Сижу себе да сижу в своем лесу. Вы-то небось люди ученые, много где побывали, много чего повидали. Вот и расскажите теперь: откель вы к нам?
Стас вопросительно взглянул на деда, и на этот раз заговорил только после одобрительного кивка.
— Вы знаете, что такое «Полярная звезда»?
— Космическая станция, что ли? — немедленно влезла Роса. Стас расслабился. Он уже был готов сочинять легенды о небожителях и летучих колесницах, но с кругозором у обитателей колонии явно было вовсе не так плохо, как стремился показать Камыш.
— Та самая, что грохнулась давеча, ага, — буркнул дед. Кот ощутил, как дернулась Валькирия: видимо, никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что оплота ВКС Севера больше нет. Снова он задумался, почему же она ничего не знала, но отложил этот вопрос на потом. Сейчас была его очередь отвечать.
— Да, именно она. Я и вот эта девушка, Иветта, с той станции.
Дед досадливо махнул чуть подрагивающей по-старчески рукой:
— Это уж мы догадались! Видели, чай, что от вашего самолета-то осталось, ага. Рухлядь одна, медведю берлогу не обустроить. Ты мне лучше вот что расскажи: а чего вы на той «Звезде» делали-то?
— Техники мы. Должны были следить за состоянием машин, но не успели. Едва прилетели, как случилось… то, что случилось.
— И что там произошло?
Вмешательства госпожи Аэрэ Стас не ждал.
— Взрыв, — лаконично ответил он.
— И как вы спаслись?
Кот, разумеется, не сомневался, что Валькирия отнесется к его словам с изрядной долей недоверия, но не думал, что она начнет допрос прямо при местных. Однако заинтересованные взгляды Камыша и его рыжей внучки дали понять, что и на этот вопрос придется ответить. Что же, версия у Кота уже была заготовлена. Он очень надеялся, что Иви поймет и не станет лезть с комментариями. Она, хоть и была без сознания первую часть пути, но прекрасно видела, как Стас пилотирует истребитель. И если она додумается это упомянуть при Ольге — они пропали.
— Там был один самолет, — начал Стас, внимательно наблюдая за реакцией Ольги. — Не такой, как прочие: без хвоста, без фюзеляжа, одна большая плоскость крыла. Как наконечник стрелы.