Что произошло? Куда делся пилот? Погиб, или же до сих пор где-то здесь, на станции? Судя по слою пыли на серебре обшивки, машина стояла здесь далеко не первый день — настолько давно, что успела надоесть даже исследователям. Жан потерял связь со своим отрядом несколько месяцев назад, и им так и не удалось найти его следов. «Вот, значит, где ты закончил».
Стас глубоко вздохнул, поднялся с кровати и вышел из комнаты. Уединения на тесной космической станции можно было не ждать, жизнь бурлила круглые сутки, но вот поискать местечко побезлюднее — вполне. Очень хотелось еще раз навестить плененный истребитель, но Стас понимал, что нельзя привлекать слишком много внимания к своей персоне. Неожиданный интерес может быть замечен. Еще бы разузнать о судьбе пилота…
Поразмыслив, Кот направился к большому обзорному экрану в нижней части станции. Оттуда открывался удивительный вид на разноцветную поверхность планеты. Через несколько часов эта площадка будет битком набита новичками, льнущими к стеклу, но пока что все они спали. Или почти все: присмотревшись к женскому силуэту на фоне сияния атмосферы, Кот узнал одну из новоприбывших, девочку не старше восемнадцати, с типично-северными русыми волосами.
— Красивый вид, правда? — Она обернулась, всмотрелась в его лицо и улыбнулась, когда узнала. — Вы впервые на станции?
— Да, — Стас подошел ближе, встал у стекла. Холодный свет планеты играл на миловидном лице собеседницы, искажая черты, и подсвечивал неопределенно-сероватый цвет глаз.
— Вы не выглядите новичком.
«Верное замечание, девочка».
— Я много работал в других местах, прежде чем попасть сюда.
Согласно легенде, Стас не должен был особенно охотно раскрывать детали своего назначения на станцию, история про жену просочилась бы слухами сама собой, с помощью других людей. Поэтому на лице мужчины появилась слегка смущенная улыбка — неловкость при таких разговорах естественна.
— Понятно… — девочка замолчала, не зная, что добавить. Потом вспомнила о правилах приличия. — Меня зовут Иви. Иветта Немари.
— Приятно познакомиться, Иви. Я Стас.
— Станислав? — расшифровала собеседница. — Вы с самого севера? Ой, простите, не надо так расспрашивать… Просто у вас такая интересная внешность, вот я и… — окончательно стушевавшись, она отвела взгляд.
«Да уж, интересная внешность».
При выборе кандидатов в тот самый, первый полет на планету, которую позже назовут Малахитом, руководствовались чем угодно, только не вопросами внешности и расы. Потому колонисты подобрались самые разнообразные. Следующие волны заселения были такими же пестрыми. В итоге после изоляции разные крови так перемешались, что восточное лицо и светлые, северные глаза и волосы Стаса были еще довольно невинным сочетанием. К тому же, ограниченность населения приводила к неизежной ограниченности генофонда. В итоге почти каждый ребенок переживал еще до рождения вмешательство в гены, призванное оградить от наследственных болезней и сбоев в коде. Потому уроженцы Малахита иногда выглядели довольно причудливо. Там никто не обращал на это внимания. Однако Кот хорошо представлял, как странно все это для девочки-северянки, привыкшей к более определенным расовым чертам, так что решил объяснить:
— Кочевать из края в край страны у нас в крови. Мой дед был с востока. Уж почему бабушка решила искать жениха именно там, я не знаю, но получилось что получилось.
— Значит, вы тоже много где путешествовали?
Судя по жадному любопытству, прозвучавшему в голосе, сама Иветта не была нигде за пределами родного города. Кстати, а откуда она? Наверняка из столицы, людям из провинций выжить-то трудно, куда уж обучение.
— Да, где я только не бывал, — усмехнулся Стас. «Не забыть бы, что техник Станислав не бывал на юге, а то ляпну про красоты южных морей, и приехали». — Ну, а откуда вы, Иветта, и зачем покинули родной дом ради военной станции?
Самым интересным было не слушать ответ, а наблюдать за изменчивыми выражениями лица девочки. Растерянность перетекла в откровенную озадаченность, которая сменилась искренним удивлением — как же так она не знала ответ на такой важный вопрос? Затем она взяла себя в руки и вернула на мордашку уверенный вид.
— Ну… Мне кажется, это очень важно — помогать своей стране и…
— Ясно, — не дослушал Стас. — В столице все мечтают попасть в академию и отправиться на станцию, и твои родители решили, что их чаду тоже сюда нужно. Да?
— Вовсе нет! — вспыхнувшие щеки говорили о том, что Стас попал в цель.
— И тебя не смущает, что ты помогаешь убивать людей?
Зачем он пристал к девчонке, Кот не знал и сам. Может быть, простой интерес — на Малахите редко встретишь таких вот вчерашних подростков без цели в жизни. Дефицит населения заставляет собраться и действовать, используя все ресурсы. Планета, несмотря на многолетние войны, все еще могла позволить себе «золотую молодежь», такую, как Иви.
— Я… Я думала об этом, но просто… Просто вдруг я смогу что-нибудь сделать, что-нибудь изобрести, как-нибудь остановить войну?!
Вот теперь она говорила серьезно и с жаром, глаза сверкали. Эту мысль она явно обдумывала не раз.
«Прекратить войну… Как же, так мы тебе и позволили. Извини, но не в этот раз, милая», — подумал Стас, вспоминая зеленоватое небо родины. Пока еще мирное небо — его усилиями и ценой тысяч жизней людей с Планеты. Населению это преподносилось в ином свете — как «миротворческие корпуса, идущие на помощь братьям с Планеты, тонущим в междоусобных рапрях», но суть была одна. Эту суровую арифметику на Малахите хорошо знали — либо на Планете воюют, либо у них появляется время обратить взор на зеленую планетку-камушек совсем неподалеку.
Иветта смотрела на него как-то выжидающе. Стас пожал плечами, сказать ему было нечего. Мечтает — и пусть мечтает. Когда-нибудь, если преуспеет в карьере, дорастет до понимания, как всё устроено.