Барс и Герой теперь могли наблюдать столицу с высоты птичьего полета, даже жаль девочек, пропустили такое зрелище, разве что сделать комп-запись.
— Не стоит Барс! — Отмахнулся Люций. — У нас в столице и покруче, есть аттракционы и сооружения побольше и величественнее.
Барс с некоторой долей сомнения спросил:
— Ты был в столице!?
Герой поморщился. Это больная тема, очень ограниченный туда доступ.
— А давно хотел там побывать, но мои родители молодые и небогатые офицеры, а там ты сам знаешь какие там тотальные меры безопасности.
Барс чувствовал, что Люций, что-то скрывает, но не хотел грубо ломать блокировку:
— Я понимаю, но хоть в голограммах видел?
Стэлзан и экстрасенс сдержано ответил:
— Только отдельные фрагменты. Когда вокруг тебя столько врагов надо надежно охранять сердце великой расы.
В на днище гигантского цветка стали собираться, миллионы многокрасочных охлов-ру.
Еще бы каждый хочет принять участи в празднике единственном за цикл и за жизнь. Действительно к следующему великому празднику все эти существа распадутся, и лишь воспроизведенные здесь дети смогут принять в нем участие.
Люций со смешком ответил:
— Смотри Барс, они именно здесь собравшись, все, вместе начнут воспроизводить потомство. Что я тебе говорил, секс должен быть коллективным, когда мы завоюем эту планету, я возьму себе здесь участок — латифундию и пока еще не решил, сколько тысяч рабов.
Фраскандэр снисходительно заявил:
— Герой ты я вижу, забыл о радиации, думаешь, что излучение нам до лучемета!
Стэлзан гордо с чувством превосходства заявил:
— Мы не земляне, у нас она легко выводиться, и тут фон не смертельный. Смотри вниз, они все прибывают и прибывают. Считается, что тот малыш кого сделают в этом цветке, будет особенно удачлив по жизненному пути.
Действительно прибывали все новые и новые гусенечноподобные существа. Барс и Герой были помещены в летающую ложу для особо почетных гостей. По правую руку от них расквартировались подобие многогранной летающей тарелки, витиеватыми узорами. Там расположился совет четырех, выбираемый на один цикл коллективный президент охлов-ру.
Четверка была одета строго, в однотонные цвета и сидела в черных креслах. Видимо в этом чрезмерно пестром мире, черный цвет считался царственной привилегией. Рядом плавали ложи министров и иностранных гостей. Из-за естественного страха перед радиацией туристов здесь было не густо, но те, кто были, не могли пропустить такого уникально зрелища. Естественно без шоу не мог обойтись самый главный все планетный праздник. А шоу, конечно, было крутым и разнообразным, в нем принимали участие актеры и статисты, нанятые в других мирах. Конечно, это было очень красиво, в движение, разнообразно, а когда пошли инсценировки грандиозных космических битв, в основном выдуманных даже Герой ожил и зааплодировал.
— Неплохо для «урановиков»! Барс когда, наконец, они вытащат красную звезду и начнут спариваться!
Фраскандэр облизывая губы, прошептал:
— Уже остались минуты! А на счет спаривания, это мы спариваемся, у них четыре пола, о зоргов три — значит встраивание. Вот это счетвертирование или четвертование, никогда подобного не видел, интересное зрелище.
Люций хотел подколоть своего командира:
— Какой ты жестокий Барс запер напарниц, наши девушки тебе не простят. А ведь такая возможность разнообразить сексуальный опыт.
Фраскандэру стало смешно, конечно они могут тоже заниматься любовью сразу вчетвером, но это уже извращение для человека. Хотя чего греха таить и среди людей очень многим это нравиться. А вот, наконец, математически выверенная середина громадной чаши-цветка раскрывается и из нее вылетает подобие четырех разноцветных подвижных шариков.
Сотни миллионов излучающих радиацию глоток ревут и ликуют, кажется, что это гомон миллиардов матировавших цикад. Шарики взлетают вверх, не большой хлопок и они слились в один. Так просто и гениально шар покраснел и превратился в семиконечную огненно-рубиновую звездочку. Крупная звезда сияла ослепительным светом, затем внезапно резко уменьшилась до размеров детской ладони и замерла в воздухе. Барс стал на край ложа, голограммы тут же воспроизвели его многократно увеличенное изображение.
— Братья хоть мы различны по крови, но едины в духе и в мыслях! Забудем наши различия, сольемся сердцами в термоядерной реакции.
Приветственный гул, у охлов-ру резко возросла интенсивность свечения, радиоактивный фон начал расти.