Эта, третья, ночь сильно отличалась от первых двух. Едва наметившееся накануне чувство свободы, сейчас вошло в свои права. Рита почти летела по дороге - казалось даже, что её ботинки не всегда успевают касаться земли, до чего быстро она шла. И при этом девушка совсем не запыхалась. Ночь, звёзды, одиночество, долгожданное осознание себя вольной птицей пьянили и давали ощущение неведомой, но такой волнующей власти - над всем вокруг. Над каждым движением. Над каждым поступком. Над каждой секундой.
Но наивной девушка всё же не была - она прекрасно знала, что может статься с одинокой девушкой в темноте при встрече с незнакомцами. Так что этой ночью она пряталась также часто, как и в предыдущие, хоть это и смазывало сладкое чувство свободы.
Уже утром, входя в ворота Ричвуда, Рита поняла, что за всю ночь ни разу не вспомнила ни о семье Диа, ни о покинутых друзьях, ни, о ужас! даже о Денни. В какое чудовище превращают её ночь и дорога!
Ричвуд, оправдывая звание города-побратима, оказался точь-в-точь похожим на оставленный девушкой Ротвурд: та же площадь, те же улочки, те же люди. Вот только цветов в окнах гораздо больше, и улыбки на лицах встреченных жителей много чаще.
Рите очень повезло с дилижансом - мало того, что он следовал в Лимерик, проходя мимо Эрбоза, так и отправлялся не далее, как в полдень. Так что у девушки хватило и времени обновить свои запасы в дорогу. Правда оказалось, что места в самом дилижансе уже были заняты, так что Рите пришлось закидывать свой немудрёный скарб наверх и самой подниматься по приставной лесенке на крышу.
Лишь бы дождь не пошёл, нахмурилась девушка, поудобнее усаживаясь на твёрдой лавке и недоверчиво поглядывая на ясное небо. Зато с соседями повезло - это точно! Напротив важно уселись двое дородных мужчин, тут же углубившихся в непростую беседу о тонкостях разделки свиной туши. Следом, уже в самую последнюю минутку перед отъездом, наверх с девичьим проворством забрались три хохочущие старушки.
Рита отодвинулась поглубже в угол, подложила под голову один из плащей и, как только дилижанс тронулся, крепко заснула, не обращая внимания ни на проплывающие виды, ни на суету бабулек, ни на кровавые разговоры мужчин.
Проснулась девушка от того, что мирное покачивание кареты прекратилось. Дилижанс остановился у небольшой придорожной таверны, возле которой уже разминали ноги другие путешественники. Проснулась Рита почти со стоном: от неудобной позы все её конечности затекли и требовали движения, спина ныла, а голова, все это время не прикрытая от солнечных лучей, страшно болела.
Это тебе не прохладные и свободные ночные прогулки, со смешком подумала девушка, разминая ноги и потягиваясь.
- Вот и наша спясчая красавица проснулася! - улыбнулась одна из старушек - самая конопатая и улыбчивая, - Вставай, деточка! Этот козЁл с кОзел сказал, что недолышко мы тут стоять-то будем.
Старушка, вслед за подругами, спустилась вниз, а Рита ещё на минутку осталась приходить в себя. Вокруг, куда не кинь взор, ни единого деревца - только тёмные, ещё незасеянные поля до самого горизонта да несколько ладных домиков у дороги.
- Как же всё изменилось за несколько часов, - вслух удивилась девушка и легко спрыгнула на землю.
Изнутри таверна была такой же чистенькой и аккуратной, как снаружи. Два ровных ряда дубовых лавок, длинные столы со светлыми скатертями и умопомрачительные запахи обеденной стряпни. Рита протиснулась к столику со своими спутниками и осторожно присела на краешек скамьи - вдруг помешает? Так пересесть с краешка несложно.
Но попутчики не только не прогнали скромницу, но и втянули её в разговор, попутно закармливая разными вкусностями, навроде жареного судака (не далее, чем в пятнадцати километрах протекала полноводная река) или варёных колбас и пахучего кваса.
- Откель это ты едешь, девица? - спросила самая старшая бабулька, которую «младшие» величали Верушкой.
Рита вспомнила, что старушки и вправду не могли видеть, как она садилась в дилижанс, и всё ещё смущаясь ответила:
- Оттуда же, что и вы. Только немного западнее...
- Из Рытвин што ль? Знавала я там одну бабу, ну и злобная была, страсть!
Дальше Рите пришлось выслушать характеристику всех до единого жителей неведомых Рытвин, что располагались невдалеке от Ричвурда, и активно кивать на особенно страшные описания. Бабулечки, хоть и казались добродушными, языки имели острые, а страсть к сплетням - непреодолимую. Так что девушка всё страшилась, что и до неё примутся с вопросами и замечаниями, но Благая Матерь миловала.