– Тень, что с тобой? – спросил Лёд, спугивая мелкую призрачную засранку Эй, устроившую пляски у меня на голове.
– Я в порядке.
– Уверен? Ты положил книгу на голову домиком, стонешь и раскачиваешься, – проговорил Лёд, буравя меня чёрными угольками глаз.
Он был прав. Я остро ощутил, что подошёл слишком близко к той грани, переступив которую, люди бегают голыми по улицам и бессвязно кричат, размахивая руками.
А виной всему банальный поцелуй. Мы даже сексом не успели заняться. И как люди остаются в рассудке, изменяя партнёру годами? Меня даже после той малости нестерпимо сжирало чувство вины и плющил груз ответственности.
Я посмотрел в серьёзные глаза Льда и понял, что не смогу утаить такое. Видимо, я слабак.
– Давай прогуляемся и поговорим? – предложил я.
Лёд с готовностью встал. Эй с интересом посмотрела на нас обоих, но ничего не сказала. Она была занята тем, что складывала птицу из какого-то грязного листка бумаги.
Мы со Льдом дошли до вагона, в котором спала под лавкой Булочка. Я опустился на пол возле собаки и принялся чесать ей шею. Псина лениво приоткрыла один глаз и вздохнула. Лёд сел на одну из лавок, но молчал, видимо, давая мне время собраться с мыслями. А я никак не мог решить, что и как лучше сказать. Наконец я заявил без обиняков:
– Ты очень надолго впал в ступор в кабине машиниста. Эй не знала, как тебя растормошить. И решила устроить провокацию. Возможно, всему виной поезд-призрак, хотя она и до этого иногда странно со мной себя вела…
– Что она сделала? – перебил меня Лёд.
Его кожа стала совсем бледной, а в глазах было столько тоски и боли, что я уже пожалел о том, что решился быть честным.
– Не она, это сделал я. Она, наоборот, постоянно твердила, что волнуется о тебе, я почему-то, такой дурак, – проговорил я, с трудом сдерживая нервный смех, – приревновал и поцеловал её.
– А она? – судорожно выдохнул Лёд, не сводя с меня скорбного взгляда.
– Была не против. Но дальше мы не зашли. Это был наш единственный поцелуй. Я подумал, что должен тебе это сказать.
– Но ты же вроде как с Ягой. – Лёд отвернулся, и я не мог понять, что он сейчас испытывает – злость или отчаянье? А может, всё сразу.
– Наверное, я с Ягой. Она милая, красивая, одинокая девчонка. Но почему меня так тянет к Эй? – с отчаяньем выпалил я. – Она же, когда впервые мне повстречалась, ни слова о тебе не сказала! Я давно жил один. А Эй ворвалась, как безумный вихрь. Изменила всё. Сожгла мой дом. Заставила ехать не пойми куда… Умерла, а потом ожила как ни в чём не бывало.
– Да, она такая. – Лёд поспешно вытер лицо ладонями и повернулся ко мне, вымученно улыбнувшись. – С ней никогда не соскучишься. Я тоже долго думал, почему именно она занимает мои мысли. Поверь, в коммуне было много девчонок красивее, умнее и добрее её. Но Заноза… Она вечный источник быстрых эндорфинов. Читал о таком? Нет? Она постоянно влипает в истории, заставляет тебя волноваться и переживать. Ты никогда не знаешь, что от неё ждать. Это как наркотик. С ней ты чувствуешь себя героем приключенческого фильма.
Он замолчал, потирая виски, а потом спросил:
– Как считаешь, она мне и раньше изменяла?
– Я в женщинах вообще не разбираюсь, – оторопело проговорил я. – Я с ними никогда толком не общался. И знал-то только Мышку, Ягу да Эй.
– Мышку?
– Она давно пропала. – Я махнул рукой. – Это сейчас неважно. Но что теперь нам делать?
– Нам? – изогнул губы Лёд. – Я думаю, решение за ней. Я не из тех, кто делится женщиной, если ты об этом. Ты правильно сделал, что сказал. Побудь пока здесь, я её приведу.
Лёд сжал челюсти, а потом встал и вышел из вагона. Через пару минут он вернулся, таща за собой упирающуюся Эй.
– Вот и наша «королева сердец»! – ядовито воскликнул Лёд, отступая на шаг. – Не знаю, какие игры ты затеваешь, но Тень говорит, что ты не против его компании. А я не желаю быть третьим лишним. Или запасным. И уж тем более одним из твоих любовников.
– Не мели чушь, ты единственный мой любовник, и сам это знаешь! – огрызнулась Эй.
– Говорят, нет ничего постоянного, кроме времени. Но и оно шутит со мной шутки! – Лёд сорвал с ветки алый цветок и смял его в руке.