– А фамилии? Откуда ехали?
– Я не знаю… я… мы… – залепетала я, безуспешно ища поддержки у Врача, но тот сосредоточенно ощупывал ногу Яги и даже не смотрел на меня.
– Хорошо, хорошо, не волнуйся так, ишь затряслась. Хватит пока и имён. – Женщина ещё раз попросила меня перечислить тех, кто ехал со мной в вагоне, а потом достала рацию и произнесла: «Двести четыре. Два, три, один. Анна, Ядвига, Дмитрий, Леонид, Константин, гончая. Двести четыре».
Рация зашумела, и тут же донёсся ответ: «Двести четыре, вас слышу. Фамилии?»
«Не говорят», – укоризненно глядя на меня, произнесла женщина.
«Понял, вношу имена. Всех нашли?»
«Анна – лёгкое ранение. Дмитрий в состоянии шока. Ядвига без сознания. Остальных пока не нашли. Собака в порядке».
«Секунду. Леонида и Константина в других списках нет. Собака не агрессивная?»
«Нет».
«Лучше привяжите».
– А кому вы про нас сказали? – спросила я, совершенно ничего не понимая.
– Составляем списки пассажиров, чтобы знать, сколько вас было. На этом маршруте встречается много беженцев без документов.
– А что такое двести четыре?
– Всего лишь мой позывной. Но надо уходить, смотрите, какой поднимается дым. Видите, нам указывают, чтобы мы отошли подальше?
Я посмотрела в ту сторону, куда кивнула женщина, и различила мужчину в яркой оранжевой куртке, он затейливо сигналил какими-то красными палками.
– Так, теперь твою подругу можно переносить. Поспешим.
– А остальные? – прошептала я. – Два парня, у одного пепельные волосы, а второй брюнет.
– Как разрешат вернуться, продолжим. Сейчас обезопасят зону работы. – Женщина яростно замахала руками, и к нам подбежали трое мужчин.
Двое переложили Ягу на носилки, а третий помог Врачу подняться.
– Пойдём, милая. – Женщина взяла меня под руку. – Ещё в лагере пересчитают. Вдруг там своих найдёшь.
Я нехотя поплелась, увлекаемая заботливой незнакомкой. Мы шли через какие-то поля, но зрение снова стало меня подводить: яркие пятна плясали перед глазами, вызывая тошноту и головокружение. Я почувствовала, как с другой стороны меня подхватил Врач.
– А что вообще с нами произошло? – выдавила я. Мне казалось, что только неизвестность, вбивающая в мою голову вопросы, словно гвозди, не даёт мне потерять сознание.
– Столкновение поездов. Пока рано говорить, но я краем уха слышала, что один случайно оказался на путях, «самоход» или что-то такое. Машинист забыл заблокировать, вот поезд и съехал.
– Это диверсия была. Пустой поезд специально направили, – встрял в разговор мужчина, несущий носилки с Ягой, но над ним тут же начали потешаться.
Я поняла, что если кто и сможет мне дать более правдивую информацию, так это Лёд. Но его нигде не было видно.
Наконец, мы достигли «лагеря». На пустыре стояло несколько машин, каких мне ещё не доводилось видеть: ярко-жёлтые, словно солнышки, чистые и совсем не похожие на те убожества на колёсах, которые так обожал Лёд. В эти фантастические машины грузили пострадавших, затем происходило совершеннейшее волшебство: на крышах отъезжающих автомобилей вспыхивали мигающие красно-синие лампочки. А чуть погодя раздавались протяжные звуки сирены. Я напрягла мозг и вспомнила, как наблюдала что-то подобное в одном из фильмов в каморке Льда. Но реальность была куда красочнее и сочнее тех кадров. Забыв обо всём, я ломанулась в ближайшую машину, казавшуюся мне сказочной каретой, но меня придержали.
– Тише, тише, – пробормотала женщина, стискивая мой локоть профессиональной хваткой, и я сразу поняла, что она и не таких усмиряла.
Меня усадили на жёсткую ткань, расстеленную на земле, и я с завистью смотрела, как Ягу грузят в машину моей мечты. К ещё большой досаде я заметила, что из-за пазухи шаманки задорно выглядывает игрушечный щенок, который так мне приглянулся. Жаль, она его первой нашла. Но мои унылые мысли прервал хриплый крик:
– Аня!
Не веря своим ушам, я обернулась и увидела Льда, который бежал в мою сторону. Его серебристые волосы слиплись от крови и стали багровыми, а левая рука была повёрнута под странным углом. Лёд неловко прижимал её второй рукой – алой от крови. Его одежда была изодрана в клочья, словно он только что вырвался из пасти кровожадной акулы и теперь несся ко мне так быстро, как только мог.
– Господи Иисусе! – всплеснула руками «белоснежная» женщина, выпустив меня из своей хватки. – Да что ж ты бежишь, миленький! Да в таком состоянии!
– Курица с отрубленной головой тоже какое-то время бегает, – хохотнул мужчина, приверженец диверсионной теории. – А потом – дрыг, и всё. Ощипывай. Рефлексы.
Лёд, конечно, выглядел получше, чем безголовая курица, но ненамного. Я вскочила, но от резких движений у меня потемнело в глазах и всё куда-то поехало.