Увидев на следующий день мои синяки, Лёд даже не извинился, а только заявил: «Впредь будешь внимательнее, это тебе урок!» Я ужасно рассердилась и захотела отомстить.
Боги! Как тяжело писать после долгого перерыва! И почему Тень, когда скрипит по бумаге своим карандашом, выглядит таким счастливым?!
Месть. В голове она всегда выглядит приятнее и слаще, чем в жизни. Тогда я была совсем мелюзгой, и единственный план, который пришёл мне в голову, заключался в том, чтобы понадкусывать все их припасы. Попискивая и задыхаясь от восторга, я представляла разочарованные лица пацанов, перебирающих овощи, а на каждом плоде – отчётливые следы от моих острых зубов! Даже если они захотят пойти к председателю, то никак не смогут доказать мою причастность, и потом, в списке правил нашей коммуны нет запрета надкусывать чужую еду: воровать, поедать и уничтожать – да! Но вот пробовать? Я даже список правил специально пролистала накануне. У меня просто голова шла кругом от собственной смышлёности.
Дождавшись, когда мальчишки уйдут из дома, я прокралась в их дом через оставленное открытым окно. Но то, что я увидела, совершенно перечёркивало мой восхитительный план! Само жилище Льда было намного целее и обустроеннее, чем наш с мамой ветхий домишко, но боги, как же там было грязно! Прямо на полу лежали гнилые овощи вперемешку со свежими, толстый слой пыли и липкого налёта покрывал практически все поверхности, а под потолком болтались липкие ленты, сплошь усеянные дохлыми мухами. И тюки каких-то тряпок, деталей, обломков, сваленных в кучи то там, то здесь. Даже умирая от голода, я бы сроду не стала подносить их припасы ко рту, это же верная смерть от кишечной хвори. Я нерешительно топталась на пороге, совершенно не в силах придумать иную месть. Да жить в таком доме – это уже ад. Почему они не прибираются? Разве им не противно? Я двумя пальцами подняла со стола грязную ложку, а после брезгливо отшвырнула. Внезапно со двора раздались мальчишеские голоса – как же быстро они вернулись! Я опрометью кинулась к огромному шкафу и еле успела втиснуться между грудами шмотья, притворив за собой дверцу, которая больно прижала мне палец. Сквозь щель я смогла разглядеть, как эта троица нерях ввалилась в комнату, волоча за собой какие-то провода. Я не знаю, какие имена им дали родители при рождении, но все называли их Чудик, Молчун и Лёд. Первый вечно грыз разные предметы – железяки, палки, камни. Второй был немым с рождения. А третий, самый щуплый из всех, порой внезапно замирал и неподвижно стоял по несколько минут, уставившись в пустоту перед собой. Иногда я жалею, что отучила Льда от этой привычки.
Тем временем мальчишки выволокли из угла большой ящик, включили загудевший аппарат и достали какие-то хитроумные инструменты. Периодически они сыпали непонятными замечаниями про крутящийся магнит, высоковольтный импульс и всякое такое. Лёд сосредоточенно читал какую-то грязную книжонку, отдавая приказы Молчуну. Тот меланхолично ковырял провода, периодически отдёргивая руку, словно его жалили пчёлы. Чудик слюнявил отвёртку. Видно, дело шло не очень хорошо, поскольку Молчун в очередной раз странно скорчился, а после выбил из рук Льда чтиво. «Да сперва выключи генератор! Током же долбит, аж искрит!» – заявил Чудик, не вынимая изо рта отвёртки, и пнул ногой ящик. После этого все опять завозились с проводами, а я чуть не уснула от скуки. Из сонного царства меня выбил оглушительный звук. Чёрный ящик мальчишек начал мерцать и орать разными голосами. Я чуть не вывалилась из шкафа. У них был телевизор! Непозволительная роскошь в наши дни. Конечно, мы многое слышали о технике прошлого – смартфонах, компьютерах и прочих чудесах. Но большинство из них вышло из строя после какой-то высокоэнергетической вспышки, посланной врагами. Председатель рассказывал, что раньше все города были подключены к электрическим станциям, а люди не мыслили свою жизнь без электронных устройств. Но инфраструктура много лет планомерно уничтожалась врагами, которые в ответ получали ещё худшие удары. Но ломать – не строить. В итоге остались лишь жалкие остатки худо-бедно работающей техники, которую не так было легко найти. Дефицитом были и электрические генераторы. Один был у председателя, а также маленький цветной телевизор, на котором хранился один-единственный фильм. Вся коммуна давно выучила его наизусть: огромный корабль внезапно налетел на глыбу льда и пошёл ко дну. Моя мама всегда рыдала, когда смотрела. Ей мечталось о новых платьях и ухоженных кавалерах в блестящих шляпах.