– Скорей ко мне! – звала Яга, как русалка протягивая ко мне руки.
И я послушно залез обратно в реку. Сейчас Яга снова выглядела растерянной и напуганной девчонкой. А ещё называет себя Богиней Путей. Я крепко стиснул её в объятиях и потёрся носом о её макушку.
– Может, вдоль реки живёт кто-то из твоих знакомых, кто одолжит нам вещи? – спросил я с надеждой в голосе.
– Нет, – раздался сухой ответ.
– А те женщины живут в том кирпичном доме с колодцем во дворе?
– Да, на нижних этажах. Наверху никого. Уши мёрзнут, – пожаловалась Яга и на несколько секунд нырнула под воду.
Я понял, что ждать помощи особенно не приходится, и у меня в голове созрел очередной план, наспех скроенный из суетливых мыслей и тревожных опасений. Всё как обычно.
– Жди здесь, – приказал я.
А после, невзирая на протесты Яги, вылез из реки, поднял кошмарную шапку, на которую даже воры не польстились, и заботливо натянул ей на голову, а после побежал. В который раз я радовался тому, что не чувствую холода. Лишь неловкость, боль и стыд. Подумаешь.
Я решил нагрянуть домой к любительницам чеснока.
Дневник Тени
Запись двадцать восьмая
Бежал я целую вечность, по крайней мере так мне показалось. Мои ступни адски болели, всё же я редко ходил босиком, тем более по льду и талому снегу. Поэтому я дико обрадовался, увидев нужный дом. Я рассчитывал, что бабы не захотят связываться со злющим голым мужиком, колотящим в дверь, и вернут мне вещи. Хотя бы часть. Но дверь мне никто не открыл. Видимо, жильцы решили сделать вид, что дома никого нет. Они явно не понимали весь масштаб моего отчаяния, а как следствие – тупой решимости. Дверь было не выбить (я пытался), поэтому я подбежал к заколоченным окнам. Как назло, доски выглядели крепкими. Я битый час пытался их отодрать, но, когда пальцы на руках уже перестали меня слушаться и стали какими-то бледными, я смекнул, что, наверное, закоченел. Только бурлящий в венах адреналин не давал мне сдаться. Я снова вернулся к двери и начал в неё молотить с упоением безумца. Без толку. Тут мой взгляд упал на ржавую водосточную трубу. Конечно, я полез по ней, не раздумывая, поскольку меня жгла надежда, что окна на втором этаже, возможно, не так хорошо защищены. Если кто-то из женщин следил за мной сквозь щели забитых окон, то сегодня я им устроил настоящее зрелище.
Всё начиналось вроде бы неплохо, но в какой-то миг мои пальцы просто разжались, и я с размаху грохнулся вниз, еле успев сгруппироваться. Я взвыл от боли. Кожа на моих ладонях была содрана в кровь, а колено сильно разбито. Уже плохо соображая, я с трудом поднялся и замотал головой, хлопая себя по щекам. Мне стало казаться, что я очутился в отвратительном кошмаре, одном из тех, что заставляет тебя чувствовать себя никчёмным ничтожеством. Я снова приковылял к двери и начал стучать, кричать и умолять, чтобы меня пустили. По моим щекам покатились слёзы. Как так получилось, что один из самых упоительных и чудесных дней обернулся сущим адом? Или, наоборот, это просто сработал закон равновесия вселенной? Я уткнулся лбом в дверь и зарыдал во весь голос. Похоже, у меня окончательно сдали нервы, а я всё гадал, когда же это произойдёт.
– Тень?! – Я с трудом различил знакомый голос и, обернувшись, увидел, как Лёд бежит ко мне со всех ног, на ходу снимая куртку.
– Я купался, здешние бабы украли одежду, а ещё в реке осталась Яга и тоже голая, – как больной зверь, провыл я, всхлипывая, пока Лёд меня кутал в куртку.
– Какого чёрта ты ушёл без меня? Был же другой уговор, – пробормотал он, оттаскивая меня в сторону от двери.
А потом в два удара снёс её ногой. В любое другое время я бы этому удивился, но тогда я был слишком измучен, поэтому прошлёпал на подгибающихся ногах следом за Льдом. Он уверенно перешагнул порог и вторгся в дом, который так упрямо не хотел меня до этого пускать. Моё зрение затуманилось от слёз, и я с трудом различал предметы убогой обстановки. Какие-то ряды шкафов, несколько кроватей, стол, печь… Две женщины, схватившиеся за кухонные ножи. Лёд пронзительно свистнул, и в комнату влетела наша собака.
– Дёрнетесь – порвёт, – произнёс Лёд, нехорошо улыбаясь. Именно такие улыбочки играют на лицах злодеев, обещающих, что всё обойдётся, когда на самом деле тебе уже старательно роют могилу его подручные.
– Это та собака, что кусается как дикая, – прошептала одна из женщин и осторожно положила нож обратно на стол.
Я тихонько сполз по стене и сел, укутав ноги курткой Льда. Меня трясло. Чувствовал я себя очень плохо, всё тело странно кололо и ныло, а глаза закрывались сами собой. Я понадеялся, что помещение должно быть тёплым, раз здесь есть печь. Булочка бестолково металась между мной и Льдом, повизгивая.