– Полулюди? – изумилась я, всё ещё мысленно проговаривая вопрос Льда: хочешь быть всё время со мной?
– У них один глаз, одна нога, одна рука, и ходят они вот так, согнувшись, – Яга изобразила жутковатую походку.
– А ты, что ли, видела?
– Конечно. Но страшнее всех двое – Лихо Одноглазое и Белая Баба. Они всегда к беде.
– И их встречала?
– Только Белую Бабу. Я шла за ягодами. Вижу, стоит поперёк тропинки высокая женщина – вся в белом и плачет-причитает. И никак её не обойти. Почуяла она меня, подняла глаза, а те как угольки!
– Ты как про Льда сейчас говоришь, – не сдержалась я.
– Попросила меня ей белую ткань принести, взамен обещала судьбу предсказать.
– И? – Я взяла под руку Ягу, потому что мне стало казаться, что из-за деревьев за нами наблюдает лесная нечисть.
– Да вот только где бы я её взяла? Весь дом перерыла – сплошное пёстрое тряпьё. Набрала простыней и обратно. Звала-звала, так Баба и не вышла на мой клич. А на следующий день брат заболел. Горевестница это была.
– Как придём, надо на всякий случай ту жёлтую штору твою отбелить, покипятить в золе, – ядовито прокомментировал Лёд. – А то вдруг Белая Баба на дороге, а я не подготовленный.
После его слов Яга замолчала, и мы шли в полной тишине. Я продолжала жаться к шаманке и старалась лишний раз не прислушиваться к треску веток и хлюпанью грязи под ногами. Мы вышли из леса и повернули за угол деревянного барака. Я немного приободрилась и уже мысленно представляла, как щедро политый водицей Тень радостно вскакивает на ноги и кружит нас всех по очереди в своих объятиях, звонко смеясь. Ну ладно, Льда, может, и не кружит, только нас с Ягой. Или того лучше – одну меня. От сладостного предвкушения этого чуда меня отвлекло нечто странное – прямо по лужам, раскинув руки, к нам неслась высокая, худая женщина в БЕЛОМ. Сам собой из моей груди вырвался вопль ужаса, который слился с голосами моих спутников. Громче всех вскрикнул Лёд.
По крайней мере, так мне показалось.
Без веры мы лишь прах, взметаемый ветром, блуждающие звёзды, умершие дважды.
Но только нам выбирать, во что верить и кем быть.
Я слышал, как сломанный – тот, чьи глаза словно начертаны сажей на бледной плоти, – много рассуждал о смерти звёзд. Говорил, что, погибая, они становятся либо строительным материалом для новых светил, либо смертоносной дырой, засасывающей всё сущее. Звёздный прах – питание для Вселенной и семена новых космических тел. А чёрные дыры – широко раскрытый рот смерти, поглощающий даже солнечный свет. Так проявляются две ипостаси мироздания – созидание и разрушение.
Законы большого всегда можно перенести на малое, а внешнего – на внутреннее. Человеческий микрокосм подобен Вселенной. И здесь я вижу ту же последовательность чисел, где бесконечное множество всегда можно свести к сути двух основ. Мужчина и Женщина. Жизнь и Смерть.
И, казалось бы, все мои старания тщетны, поскольку тьме никогда не стать светом, а огню – водой. Но я говорю вам: смотрите за горизонт. Истинно, что, не закончив один цикл, невозможно начать другой. Но погибшее тело можно заставить возродиться, не допустив тления, разбудив тот же процесс, что побуждает наши клетки делиться, а ткани регенерировать. Если обмануть природу и допустить возникновение малой смерти, остановив все жизненные циклы, а затем перезапустить их, тело человеческое поверит, что оно вновь в лоне матери – космической колыбели, формирующей нашу плоть. Но для этого надо добыть звёздный прах. Великие умы раньше высасывали его из костного мозга тазовых костей или же брали из пуповины, соединяющей мать и дитя. Но я знаю способ, как на короткое время переместить звёздный прах в кровь, и я уже некоторое время провоцирую этот процесс в её теле, с тех пор, как она позволяет мне залечивать её раны.
Рассказывала мне матушка: «Создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни… А после навёл на человека крепкий сон и взял ребро его и создал женщину».
Теперь, когда люди во второй раз низвергнуты из райских садов по собственной глупости, я горячо всем сердцем желаю найти способ быть не столь беззащитными перед неотвратимой смертью. Мы созданы творцами и наделены свободной волей, но жнецы смерти посягают на наш выбор. Когда сестрица говорила так, матушка отчитывала её за строптивость перед волей Божией. Но что, если Бог хотел сказать нам, наделяя умом и сердцем: не желаете терять близких и быть беспомощными перед смертию – ищите ключи. Теперь я уверен, он оставил для нас подсказки, ведущие к бессмертию. И тогда мы действительно станем подобны Ему.