Из Костров я выезжала, не привлекая внимания. Роджер спал, укутанный в покрывало, на раскинутом заднем сиденьи лайнера. О своём отъезде сообщила только Нандрель, потому как ей было оставаться за меня на продолжающемся празднике. Сообщила, придерживаясь официальной точки зрения: "Срочные дела. Республиканский флот. Банба.". Этого было достаточно, на Селене к моему приезду уже подняли всех на уши, хотя в Краско было ещё ну совсем раннее утро, навострили уши и все имеющиеся на Банбе орудия в сторону кораблей республики. Впрочем, как и ожидалось, те прошли довольно далеко от планеты, не обращая на неё никакого внимания. Банба была официальной сырьевой базой САП, нападать на неё было бы то же самое, что напасть на корабль САП. Вряд ли республика пойдёт на такую глупость, но всё же.
День закрутился делами как-то больше обычного. Домой я возвращалась только глубоко за полночь. У меня вообще с этим новым титулом жутко много дел, никогда, даже в юности, когда разворачивала бизнес, столько не работала. Ладно, когда нормально во всё вникну, смогу опять делегировать почти всё и вся, и снова буду свободной птицей. По крайней мере, я на это надеюсь!
Я прошмыгнула к себе в комнату, не включая свет. Слишком устала, не хотела никого видеть. Кроме того, я опять ужинала блинчиками из "доставки обедов", и Тэма будет мне за это выговаривать. Теперь, когда Эсти занималась ребёнком, Тэма отчитывала меня за двоих. Да... и рукав я заляпала жиром. Я усмехнулась: "Великая, блин!" Кто бы видел, как тебя отчитывают дома собственные женщины?!
Так получилось. Когда-то они прочно привыкли ко мне, как к неприкаянной старшей дочери Дани. Подкармливали меня домашней выпечкой и читали нотации. А когда, с гибелью Макси, Дани с бешенством в глазах умчалась в свободные земли и не давала о себе никаких вестей несколько месяцев, я взяла их к себе. Они, блин, прижились! Семью Дани больше не заводила, а так у меня и дом больше, и с финансами свободней. Так что, даже когда она вернулась, обратно к ней уехала только Алина, да ещё парочка особо привязавшихся. Остальные женщины остались со мной - кормить пирожками и читать нотации.
Роджер:
Проснулся я уже около полудня в своей комнате на Селене. Зара сидела на краю кровати и испуганно разглядывала мою спину. Она быстро захлопала глазами, заметив, что я проснулся:
- Ты, упал, да?
Юбля!
- Нет, подрался! - ну я ведь действительно с кем-то дрался в даккарском лагере, не будем уточнять, что спина пострадала позже.
- А! - к моим ранам на тренировках она была привычна. А какие повреждения можно получить в драки, какие нельзя, не разбиралась.
Зара улыбнулась:
- Майка сегодня на животик перевернулась сама. А Тинке так понравилось погремушкой стучать!
Я усмехнулся:
- Круто!
Она всё время приходила ко мне, а рассказывала про детей. Я притянул её к себе под бок. Она довольно ухнула.
- Как там мои дела? Марли ничего не говорила?
Избалованный постоянной опекой стольких женщин, я даже назначил одну из них, Марлин, своим секретарём. Поручил просматривать новости, почту, напоминать мне, что планировал.
- Марлин говорит, что всё идёт очень хорошо, и то, что ты хотел, дошло уже до самого парламента!
- Больше ничего?
- Нет, вроде. Можно её позвать.
Я мотнул головой:
- Позже!
Всё-таки к дому Марики я уже сильно привык. Своим я его, конечно, не считал, комната в казарме спортивной школы была мне намного родней. Но всё же будет трудно отвыкнуть от вкусных завтракав в постель, ласковых, на всё согласных женщин, тренировочной площадки с полным оснащением в твоём полном единоличном распоряжении, всегда чистой и целой одежде в шкафу, спокойного сна по утрам и просто волшебного коньяка. Когда я пересчитал цену этого напитка на даккарскую валюту, оказалось, что на мою месячную стипендию в школе можно купить такого ровно две бутылки. Так, попить один раз на крыше, и всё. Много всяких приятных мелочей. Но ни одна из этих мелочей, и даже все они в сумме, моей растоптанной гордости не стояли. Поэтому я старался не привязываться к ним. Верить... или пытаться верить... или делать вид, что верю... что однажды вернусь домой, и снова буду признан друзьями, дедом и всем Даккаром, как настоящий сын своей родины.