К вечеру, когда очередной вопрос журналистов о Роджере, Даккаре и кровище переполнил мою чашу терпения, я подумала, что надо перебросить внимание прессы на что-нибудь другое, а то я скоро кусаться начну.
- Может, обсудим личную жизнь Ники? - Димуана подмигнула.
- Ники? А у неё есть личная жизнь?
- Я пару дней назад в одной газетёнке видела статью, что Ника влюбилась в какого-то даккарца и хранит ему верность. Имя избранника неизвестно. Просто на фоне гибели Даккара, падения биржи и других прелестей эта новость померкла. Но сейчас она будет воспринята уже с интересом, особенно если добавить подробностей.
- А есть подробности?
- Нет. Сама Ника молчит. Но можно поискать. В крайнем случае, сочинить.
- Думаю, ты права. Неолетанки уже устали от кровавых новостей. Надо поговорить о любви. Направь кого-нибудь поискать подробности, поговорить с Алиной, она любит журналистов. От себя скажу, что если Ника действительно влюбилась, то это очень молоденький мальчик, которого она всячески опекает, не подходя слишком близко. Интересуется всеми подробностями его жизни, даже, наверное, следит за ним, направляет, а он пока может даже её имени не знать. Она вырастит его таким, каким хочет видеть, и только потом заберёт себе.
Моя мать была замужем трижды, все три замужества быстро закончились. Все три парня были до предела молоды. Первого она взяла 16-летним мальчишкой, а через 6 лет молча вернула его матери - парень умудрился ей изменить. Традиция вообще позволяет за такое убить, но Ника просто вернула его родителям. Второго она пасла с 14 лет. Привозила ему подарки, книжки, следила, как и чему он учится. Когда мальчику исполнилось 16 - забрала его своим мужем. Он умер через 4 года во время эпидемии на планете. Третий был Макси, она нашла его 15-летним и собиралась ходить кругами до совершеннолетия, но его мать настояла, чтобы отдать его раньше.
Может ли быть, что Ника влюбилась в даккарца? Легко. Раса не важна. Он должен быть молод и верен ей. Может ли быть, что она хранит ему верность? Даккарцы ревнивы, уж я-то знаю. Но ревнивы по большей части к мужчинам своей же крови. Так что с её стороны вполне разумно решить не спать с другими даккарцами, просто чтобы не нервировать мальчика. Я усмехнулась. Моя мать так же, как и я, заключает браки только по большой любви, только в любви она не так привередлива. Она умеет влюбляться, потому что пришло время. А я не умею.
Даккарцы закончили поход мести. Не побеждённые, не откинутые противником, а просто взявшие, что хотели, и отступившие. Шокированная республика поспешила откреститься от желания добивать даккарцев и просто свела этот вопрос на "нет". Её войска ещё с месяц стояли в свободных землях в холодном напряжении с войсками САП. Через месяц республика официально заявила, что её войска покидают территорию.
Война в 37 дней! Мне хватило 8 дней, чтобы развернуть портальную сеть для неолетанок. И - оставшихся 29 дней, чтобы смести с рынков всех конкурентов других кровей. Арнелет не просто не потерял - мы выиграли на этой войне огромные деньги. Практически весь бизнес торговли людьми перешёл под наш контроль. И под мой, потому что я теперь словно паук - повелитель пространства, тянула за любые ниточки. И первой была Эдолла. Очень мне хотелось вновь сменить зелёное платье мастера Хинти на красное платье хранительницы Истины.
Я стояла у высокого алтаря Мевы из красного камня. Служительницы храма несли цветы и амосу. Эдолла натянуто улыбалась. Остальные чётко делились на две группы: тех, кто был рад моему возвращению, и тех, кто и первый раз не понимал, что я тут делаю. Энастения смеялась, попивая Амосу:
- Сознайся, Марика, ты этот пост за одни только красные платья любишь?
Энастения искренне улыбалась и обращалась ко мне очень уважительно:
- Приятно видеть, когда дети взрослеют. А то я до сих пор помню, как Дани пыталась сплавить мне тебя в младенчестве. Правильно сделала, что не взяла! У неё вообще дочери хорошо получаются, а ты - так просто шедевр!
Я хмыкнула. Когда я родилась, мать была чересчур молода и пыталась отдать меня на воспитание бабке - Энастение. И последняя просто обожает вспоминать об этом.
Роджер:
Я сидел над бумагами. Прошёл месяц после похода за прощением. Теперь о случившемся каждый день напоминал только чёрный осколок чаши Даккара, который я хранил на столе, да ещё чувство пустоты, периодически затоплявшее душу.