Я проснулся от яркого света в глаза. В ушах стоял какой-то шум, и по всему телу словно пробегали молнии. Я открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд. Ни место, ни лицо, склонившееся надо мной, опознать не удалось. Время как будто растянулось. Застыло вязким аморфным сгустком в пространстве. Я постарался успокоиться. Вчерашний день закончился в постели с Мореной-Марикой. Эта сексуально озабоченная кошка просто выжала меня. Профессионально так выжала. Мне понравилось.
Сквозь шум в ушах начал пробиваться голос:
- Это скоро пройдёт. Подожди немного, и все реакции восстановятся...
Юбля! Во что я опять вляпался?! Мысленно досчитав до 100, я снова открыл глаза. Помещение походило на больницу. Рядом со мной сидела Марика и, довольно лыбясь, наглаживала меня по макушке.
- Что случилось?
Собственный голос показался мне чужим, да и язык заплетался, как у пьяного.
- Всё хорошо. Ещё полчасика, и большинство твоих реакций восстановится.
- Я спросил, что случилось, а не когда это кончится.
- Мы с тобой в центре Дистанации. У меня появилось много данных о том, что тебя хотят убить. Я с этим не согласна! Теперь тебя убить невозможно!
Ээээ... мысль медленно пролазила в мой мозг. Что значит "Убить не возможно"? Мне говорили, что Марика сама бессмертна... Она что-то сделала со мной? Это клиника, в которой людей делают бессмертными? Юбля! Я попытался резко встать и чуть не свалился с кровати.
- Подожди немного. Я же говорю, реакции восстановятся через полчасика!
- Юбля, а меня спросить в этом вопросе не полагалось?!
- Дело в том, что ты сам был в списке потенциальных убийц... - Марика натянуто улыбнулась - Не обижайся, я согласна на любые уступки, но потерять тебя я не могу!
Бред! Сумасшедшая! Я попытался успокоиться. Махать кулаками сейчас поздно, да и не получится.
- И что означает "убить невозможно"? Меня теперь не режет меч?
- Нет. Режет. И боль от ран та же самая. И все переживания и мучения смерти в полной мере получишь. Только в последний момент отправишься не в небытие, а очнёшься здесь на койке, абсолютно целый и невредимый. И поверь мне, второй раз испытать этого не захочешь. Мне случалось пару раз прочувствовать смерть в полной мере. Один раз меня милосердно застрелили в сердце, второй раз я несколько часов подыхала от холода и потери крови. Незабываемые ощущения!
Марика:
После Дистанации Роджер оклемался довольно быстро. Через 40 минут он уже вполне сносно шёл самостоятельно, демонстративно отвернувшись от меня. Если учесть, что сама я смогла встать в своё время только через 3 дня - это очень быстро.
Всю дорогу до дома чертёнок молчал. Когда вошёл в приготовленные лично для него комнаты, небрежно усмехнулся:
- Как я понимаю, это моя комната?
Комнаты для Роджера я заказала отделать немного в даккарской манере. Было приятно, что он заметил это. Работы сдали только сегодня утром.
- Да. Тебе нравиться?
Он молча окинул взглядом помещение:
- Если это моя комната, то я, по крайней мере, имею право выставлять из неё нежелательных гостей! Исчезни! Не хочу тебя видеть!
Возражения пришлось проглотить. В конце концов, чтобы он научился чувствовать себя здесь дома, можно чем-то и жертвовать. Поэтому я просто скорчила обиженную мину, молча покидая помещение.
Хотя дуться не стоило, он в чём-то прав, и ему надо побыть одному. Обдумать всё спокойно.
Надрывно запищал коммуникатор.
- Армариакка, у нас проблемы! Понимаю, что у тебя медовый месяц и всё такое, но, кажется, это очень важно.
Я устало вздохнула:
- И что на этот раз?
- Энастения сегодня заявила, что ты совсем двинулась крышей и собираешься поддерживать Даккар. Ты что-то говорила ей вчера?
Я даже немного ошалела. За вчерашний день мы ни разу не говорили с Энастенией. Её поздравления в мой адрес и мой ответный кивок благодарности вряд ли можно считать разговором. И, главное, я точно ни словом не обмолвилась с великой насчёт Даккара. То есть, или меня кто-то сдал, или бабка сама угадала мои намеренья, во что легко поверить, зная таланты Энастении. Блин! Я опять замешкалась, и меня тут же опередили и подставили!
Теперь признать желание поддержать Даккар будет признанием собственного сумасшествия и всего, что она там на меня повесила. Слово великой, да ещё и Энастении - это вам не хухры-мухры. Не признать - опять поругаться с Роджером. Второе даже фатальней. Блин!
Роджер:
Я, не раздеваясь, завалился на кровать. Юбля! Какого чёрта я вообще решил, что Марика способна считаться с моим мнением?! Поверил мастеру лжи! Ага, команда! На Даккаре даже у рабов есть право на самоубийство! Свободный человек свободен распоряжаться своей жизнью, в том числе и прервать её. Если это не так, он раб! Кошка драная!