Роксани Готье исполнилось пятьдесят один, и она даже здесь считалась одной из лучших. Недостаток деятельности пока не беспокоил ее. Два года она занималась усовершенствованием весьма скромной разведывательной аппаратуры «Седой няни», поддерживала свою форму, активно участвовала в моделировании военных действий и повышала свою образованность. Она увлекалась играми в превосходство, и некоторые боевые экипажи побаивались ее.
Пограничная война не могла длиться вечно. Слишком мощными были втянутые в нее силы. Если и сам Мир-кольцо собрался включиться в нее, то финал явно был близок.
«Седая няня» шла на малой скорости, сканируя окружающее пространство, когда раздался голос командующего (спокойный, но не успокаивающий):
- Всем экипажам боевой разведки. Мы будем проходить непосредственно мимо кольцевого мира с пятидесятого по шестидесятый час. До тех пор у вас свободное время. Ешьте, спите, приводите себя в порядок. После этого возможен приказ на старт.
Кое-кто недовольно захмыкал. «Седая няня», с тех пор как прибыла сюда - а это было десять месяцев назад, - еще не запустила ни одного боевого корабля.
Старт был ужасным. Луис слышал жалобный вой гравитационных генераторов, и казалось, что вся масса планеты навалилась на него, выдавливая последний воздух. Техника корабля не должна была допускать такого! Затем…
… панорама перед его глазами дернулась, темно-синий фон исчез, сменившись буйством огненных красок вокруг черного диска. Затем языки пламени затухли, оставив на черном небе густо-черный диск солнца.
Наконец он снова смог дышать.
Техника корабля защищала их от прямого солнечного света, постоянно прикрывая его черной «заплатой». Как только глаза Луиса адаптировались, он начал различать звезды, и мелькавшие то тут, то там сверкающие копья термоядерного свечения. Мимо, слишком быстро и, надо сказать, слишком близко, промелькнул стремительный корабль, передовая разработка АРМ.
Мелодист сказал:
– Прошу прощения. Я переделал генератор стазисного поля. И поэтому стазисный эффект теперь держится слишком долго. Это делает нас менее уязвимыми, но дает побочные эффекты. Я это исправлю. Со всеми все в порядке?
– Мы могли врезаться! - заскулил Хайндмост.
– А где Хануман? - спросил Причетник.
Появился виртуальный экран с увеличенным изображением.
– Вот здесь, впереди нас.
Участники Пограничной войны начинали реагировать на появление крошечного зонда Ханумана и другого, более крупного, корабля, следовавшего за ним с интервалом в четыре минуты. Теперь Мелодист заставлял «Иглу» резко менять курс, чтобы избежать пока невидимых опасностей. Впереди них, тоже нервно дергаясь из стороны в сторону, проходил по небосклону Хануман и его «Зонд Два». Прикрывавшая солнце черная «заплата» на экране все расширялась.
Мелодист почти постоянно использовал толкатели, закладывая виражи. Впереди навстречу им то неслась темнота, то прояснялось.
«Зонд Два» исчез.
Луис так не получил возможности познакомиться с маленьким защитником.
– Ну, и чем все это закончилось, Мелодист? - спросил он.
Пиротехника отыскала их, и вслед за ними по извилистому пути «Иглы» тут же отправились боевые заряды Пограничной войны. Мелодист не обращал на все это никакого внимания.
– То, что вы видите, пока еще ничего для нас не значит…
«Зонд Два» вдруг вернулся. Теперь он шел далеко впереди, обогнав их на четверть миллиона миль. Черт возьми, что же такое сделал Хануман?
– Мы постоянно следим друг за другом, - заметил Мелодист, - верно, Луис? Позволь мне показать тебе, что я придумал.
Мелодичный, как оркестровые звуки, крик кукольника заглушил восклицание Луиса:
– Постой!
Руки Мелодиста пришли в движение.
Вокруг был только цвет и переменчивые потоки. Не могло быть и речи о каких-либо определенных очертаниях, только потоки световых узоров и несколько мелких, темных, похожих на запятые, силуэтов.
Находясь в Мертвой Точке, в гиперпространстве, Луис был неспособен что-либо увидеть.
Выходить в гиперпространство, да еще так близко от солнца, было безумием, но Хануман на своем «Зонде Два» все же сделал это. И, непонятно как, проскочил. А теперь Мелодист был готов повторить это! Они криком пытались остановить его, но он не слушал. Он вошел в гиперпространство поблизости от солнца.
Родившийся и выросший на Карте Земли Причетник даже не осознал грозившей опасности. Да, старт получился (как и положено) достаточно жутким. В этом кошмаре мечущегося света и несущихся темных точек он с трудом сдерживал дыхание, чтобы взреветь, когда они выскочат из этого ада.
Звезды. Сингулярность не сожрала их, выплюнула. Луис огляделся вокруг, наслаждаясь возможностью видеть. Позади них висел обрамленный огнем черный полумесяц: закрытая на экране половина солнца.
Теоретически подобное движение с гиперскоростью могло занести их куда угодно. Луис, в общем, не ожидал увидеть черную арку Мира-кольца, затемнявшую половину солнца (он никак не мог ожидать, что из всех квинтильонов солнц вселенной все еще находится рядом с этим), но она была там.
Мелодист проговорил:
– Хайндмост… нет? Тогда Луис. Скажи, это была та самая Мертвая Точка, о которой мне столько рассказывали?
– Мертвая Точка, - произнес Луис, - это такое поведение гиперпространства, при котором ничего не видишь. Если пытаешься посмотреть в иллюминатор, ничего не обнаруживаешь. Видишь только то, что внутри кабины. Вот почему большинство пилотов используют краски и занавески для украшения корпусов, выпускаемых «Дженерал Продактс». Хотя существуют еще разные чудаки, люди и прочие ЛС, использующие, например, детектор масс, чтобы не свихнуться. Я умею это делать. А ты, Хайндмост?
Кукольник снова превратился в скамеечку для ног.
– Причетник?
– Мелодист, - сказал кзин, - полет вслепую в гиперпространстве - это веселенькая прогулка.
– Но ведь главное-то не в этом! - Луис пытался объяснить тривиальное. - Корабли просто исчезают, если уходят в гиперпространство слишком близко от больших масс. Пространство там сильно искривлено. Нам полагалось бы либо умереть, либо оказаться в произвольной точке Вселенной, может быть, вообще в чужой Вселенной. Но этого не произошло. Мы по-прежнему в системе Мира-кольца! Почему?
– Ни в каких записях, - объяснил Мелодист, - я не нашел хоть сколько-то убедительной теории. Поэтому построил ее сам. «Гиперпространство» - это ложный термин, Луис. Вселенная, доступная благодаря использованию двигателей «посторонних», в каждой точке соответствует нашей родной, эйнштейновской, вселенной. Просто существуют фиксированные, квантованные, скорости.
Но действительно ли можно преобразовать любую математическую область в целочисленную? То есть, для любой ли точки одной области можно отыскать уникальную соответствующую точку в другой? Я подумал, что соотношение точка-в-точку здесь может иметь право на существование, за исключением того случая, когда искажение пространства за счет влияния близкой массы отсутствует. Корабль, пытающийся сделать то, что сделал Хануман, отправился бы в никуда. Затем я подумал об альтернативной модели. Нужно еще покопаться в архивах, чтобы убедиться, прав ли я, но, в конце концов, Хануман отправился по намеченному маршруту и все же вернулся… Прошу прощения, - и Мелодист вновь повернулся к пульту управления.
«Раскаленная игла дознавателя» начала совершать обманные движения.
Война старалась достать их. За стенами их корабля расцветали термоядерные фейерверки. Корабль вновь сделал рывок, и его стены омыла защитная чернота.
Первым побуждением Луиса было стукнуть Мелодиста по голове чем-нибудь тяжелым, пока тот снова не заговорил, но это было бы неразумно, по крайней мере, пока он вел их сквозь этот огненный шторм.