В общем, повертев ситуацию так и эдак, я не придумала ничего лучшего, чем двинуться в сторону улицы Пин. Это было единственное место, общее для нас с да Лигаррой, о котором я знала. Хотя я рисковала нарваться на какую-нибудь засаду, у меня не оставалось других идей. Заходить же домой я в любом случае не собиралась.
До родных мест я добралась уже перед самым рассветом. Ноги мои гудели, голова раскалывалась, но решимость не оставляла меня ни на миг. По крайней мере, надо попробовать договориться, размышляла я. Или хотя бы узнать что-то важное — а там по обстоятельствам. Я заняла позицию в сквере напротив дома номер 10. Солнце ещё не показалось, но уже бросало розовые тени на стены и крыши домов. Небо на востоке было светлым и радостным, на западе его наполняли зелёные и сизые облачка.
Я сидела на лавочке за кустами, сумрачно глядя на дом, в котором так долго жила. Что стало с моей квартирой? Впрочем, чего уж непонятного? В свете моих обстоятельств… Туда пришла целая армия исследователей, всё перерыла, опечатала и пронумеровала. И «жучков» понатыкала. Я вздохнула, ощущая острую, невыносимую обиду. Это несправедливо. У меня была не самая лучшая, но налаженная жизнь. Друзья. Близкие. А в итоге всё разом развалилось, и я попала в настоящие жернова между противоборствующими полюсами Мира. Будет просто чудо, если я останусь жива. А мне ещё работа над ошибками предстоит. Над одной главной ошибкой. Но чем больше я об этом думала, тем слабее была моя уверенность, и тем горше боль в груди.
Что я делаю?! Что я замыслила..! Каждая часточка моей души выла от острого чувства, что я поступаю неправильно. Что неспроста было всё случившееся. Но разум говорил, что иначе меня ждёт смерть.
Это воистину несправедливо, когда из-за Тенью трахнутых религиозных предписаний люди уничтожают друг друга уже две тысячи лет. А я не могу оставить в живых человека, которого люблю! И который по-настоящему искренне и сильно любит меня. Мы оба попали между этими жерновами, в отчаянной попытке поступить по-своему перед лицом сил такого масштаба!
Я думала про да Лигарру. Кто он мне? Зачем он случился в моей жизни? Всё кверху дном перевернув, изменив мой мир до неузнаваемости, буквально открыв мне саму себя, разбудив во мне то, во что я сама никогда не верила, мою собственную женскую природу — и сгинув, как сам Тень при Свете дня. Как ни мучила меня обида брошенной женщины, как не боялась я за судьбу Адди-да-Карделла — я отдавала себе отчёт в том, что со мной случилось что-то невероятное. Что, даже если я уцелею, у меня больше никогда не будет такого друга и такого мужчины. Если бы мы смогли решить это миром! Боги, да я бы даже в КСН на службу пошла. Но пока он там, нам не быть рядом. А он навечно там, до старости, до смерти. И это нельзя изменить. Как нельзя изменить и зова бризовской крови в моих жилах.
Я думала так и почти не заметила, как в сумеречном свете утра в конце улицы Пин показался высокий человек в коротком ларго. Были ли верны мои рассчёты, или интуиция меня не подвела — но это произошло. Он казался каким-то растрёпанным и шёл, глядя перед собой, словно во сне.
От неожиданности я замерла, точно кролик перед удавом. Карун. Боги. Хотя я и решила затаиться в этом месте, я ведь на самом деле почти не верила в успех своего предприятия..! Что мне делать?! Рванувшись вперёд, я тем не менее вскоре совладала с собой и тихо зашагала между живыми изгородями сквера.
Я видела, как он остановился перед моим подъездом, на улице. Он стоял и не двигался, глядя перед собой, и казался полностью погруженным в свои мысли.
Пальцы его опущенных рук шевелились, словно пытаясь писать на невидимой бумаге, а потом он вздёрнулся, отвернулся и решительно двинулся туда, откуда пришёл — как будто напомнив себе, почему и зачем он здесь, и что ему следует делать.
— Стой.
Какое-то время было тихо. Мы оба не шевелились, а потом он медленно обернулся. На лице да Лигарры не было никакого удивления — не было вообще ничего, одна остекляневшая, прозрачная пустота, словно он смотрел сквозь меня — или спал наяву.
— Теперь ты не сможешь это остановить. Я просто делаю то, что должен. Так нужно. — проговорил он, хотя я ни о чём не спросила. Я молчала, а голос Каруна был слишком бесцветным, и у меня на миг возникло сомнение, не пытается ли он уговорить сам себя. Но надеяться не стоило… — Ведь ты знала это с самого начала. Дай мне пройти, — он помолчал, — И… уходи, пожалуйста. Утром я отчитаюсь перед руководством — а до тех пор у тебя есть время. Вернись туда…
Он осёкся и замер, пристально вглядываясь в моё лицо.
— Мы оба были дураки, — тихо сказала я, — Нам не следовало запускать всё так далеко…
Я ударила. Не знаю, каким образом я поняла, что нужно сделать — и что, видимо, именно так я остановила Майко, так, но куда слабее… Выбросив вперёд руку, я сильно прижала её к груди да Лигарры. Но что-то невидимое из моей ладони проникало всё глубже и глубже — пока не тронуло сердце Каруна. Это произошло быстро, молниеносно, в какой-то мере неожиданно даже для меня.
Его глаза расширились — он всё понял. Он был бессилен остановить меня — ни крик, ни удар, ни движение не смогли бы опередить мои пальцы. Он только слабо вздрогнул, а потом его словно отпустило. На его лице проступили краски, глаза вернулись в мир, и он неожиданно улыбнулся. Тихой и спокойной улыбкой, а ещё гордой — за меня. Мы так стояли среди улицы — двое людей, разделенных шагом воздуха и протянутой женской рукой.
— Прости меня, если что, — спокойно проговорил он. На лице да Лигарры не было страха или гнева. Он не боялся. Он умел принимать судьбу.
— Ты прощен, Карун да Лигарра, — тихо улыбнулась я, — И спасибо тебе. В другой жизни — я ещё раз поцелую тебя.
Мои пальцы сжались.
Он тихо упал к моим ногам. Убить того, кто однажды был тобой Исцелен, гораздо проще, чем любого другого. По крайней мере, мне казалось, что этого хватит.
Светлая улыбка так и не покинула его лица. Как будто я сделала то, чего он на самом деле хотел. Да ведь он действительно хотел этого. Потому что, видимо, никак иначе из Комитета не уйти… Наверное, никак иначе нам было не решить проблем, возникших между насмерть бьющимися полюсами Мира. Уже тысячи лет мы только убивали.
Я осторожно обошла его тело и медленно пошла вдоль улицы Пин. Занималось утро, и навстречу мне вставало солнце, а я шла, пьянея от свободы и простора, а потом полетела. Я поднималась всё выше и выше, а солнце вставало навстречу мне. На моей душе было светло. Я возносилась к небесам, а потом покинула город, уносясь всё дальше, пока Город Мудрости не превратился в грязную полоску у горизонта, а потом и вовсе не скрылся вдали.
Весь Мир был подо мной и, видит Создатель, сколько тысячелетий ни один бриз не летал над этим простором?..
Конец первой книги
Идея — июль 2005 года.
Октябрь 2007 — 17 октября 2008 года, 14:44