Кристина Бренкова
КРУЖКА КАШИ
Перевела со словенского И. Макаровская.
Рис. Г. Епишина.
ет ничего вкуснее гречневой каши. Андрею ее варила бабушка. Вкусно варила, но медленно. Так не хватало того волшебного горшочка, который в один миг наварил каши для целой деревни. Вот бы подарили его Андрею ко дню рождения!
Как-то проснулся Андрей, и очень захотелось ему гречневой каши. Он вскочил, побежал в кухню и дернул бабушку за передник.
— Чего тебе, внучек? — спросила добрая бабушка и на всякий случай налила ему горячего молока в кружку с золотым ободком.
— Гречневой каши! — выпалил Андрей, хотя отлично знал, что у бабушки и без него дел по горло. Ведь ее ждала корова Зорька со своим теленком, ждали куры, которым всю ночь снились вкусные золотые зерна, а кроме того, надо было бабушке еще приготовить обед и испечь хлеб.
— Гречневую кашу к обеду сварю, — сказала бабушка и, ласково поглядев на внука, добавила: — Хорошенько умойся в ручье и садись завтракать.
Ручей журчал рядом с бабушкиным домом и ластился к его стенам. Вода в нем была прозрачная и чистая. Под бурыми камнями, лежавшими на дне, водилась форель, и Андрей каждый день обшаривал все камни. А в дни большой стирки он помогал тете Юлке стирать на каменной доске и полоскать белье в ручье. В ручье же он и умывался, если, конечно, бабушка не забывала напомнить ему об этом. Впрочем, у бабушек обычно бывает хорошая память.
Так вот, в то утро, о котором мы повели речь, Андрей, как всегда, обшарил камни, не найдя ни единой форели (надо бы пораньше встать!), побродил с полчаса по берегу ручья и, забыв умыться, направился к дому.
И, хотя бабушка обещала кашу только к обеду, на кленовом столе уже стояла тарелка гречневой каши с топленым маслом. Андрей бросил на бабушку благодарный взгляд и принялся за дело.
Каши на тарелке оставалось совсем немножко, когда почтальон принес письмо от родителей. Они писали, что ждут Андрея сегодня же с дневным поездом и встретят его на вокзале.
Бабушка была готова к тому, что Андрей скоро уедет, но ведь до начала учебного года еще далеко. Однако ничего не поделаешь — мальчика будут встречать.
— Выйти надо в одиннадцать, — сказала бабушка. — Работы у меня много. Может, сам до станции дойдешь?
— Дойду, — с достоинством ответил Андрей. — Я уже ходил туда с мамой и с папой.
— Вот и хорошо. У тебя остается два часа.
— Пойду попрощаюсь с Павлом.
Павел, сын мясника, был закадычным другом Андрея.
— Что дать тебе в дорогу? — заботливо спросила бабушка.
— Гречневой каши, — смущенно ответил Андрей.
— Ну ладно уж, на прощанье сварю тебе полный горшок.
Вернулся Андрей, когда солнце стояло почти в зените. С Павлом они прощались сначала у журчащего ручья, потом возле серой каменной церковной ограды, где устроили заключительные олимпийские игры, и уж после того отправились проведать Каро — большую собаку мясника, которая дружелюбно положила лапу на маленькую ладонь мальчика, словно тоже хотела сказать ему «до свиданья». И еще они успели сбегать в сосновый бор и построить там из шишек разные дома, железнодорожную станцию, школу и даже партизанский бункер.
После всего этого принялся Андрей ковырять сухой веткой муравейник под сосной, да вдруг услышал, что бабушка зовет его. Он кубарем скатился с горы и во весь дух помчался домой.
Тетя Юлка собрала Андрею рюкзак. Она положила в него две цветные рубашки, брюки и синюю шапочку, а про кораблики, конечно, забыла. Они стояли на верстаке в дедушкиной мастерской, среди гвоздей и гвоздиков, молотков и клещей. Деревянные кораблики разных размеров. Андрей вырезал их для себя и для брата. К мачтам прикрепил он паруса: белый и красный, синий и оранжевый, розовый и клетчатый. Андрей-то не мог не вспомнить о своей флотилии.
Сложив все в рюкзак, он насовал в карманы гвоздей и гвоздиков, не позабыв при этом позаимствовать у дедушки и молоточек, который ему очень нравился. А дедушке зачем такой крошечный молоточек? Андрей приложил его к кармашку рюкзака — войдет. И на самом деле молоточек безропотно улегся на боковое место.
Андрей нежно погладил сложенные в рюкзак кораблики и подумал вслух:
— Вот брату подарок.
Но тут же полезло в голову: «А что скажет мама, когда увидит молоточек?» — «Ладно, ничего!» — ответил Андрей самому себе и, взяв рюкзак, пошел в кухню. Бабушка, дедушка и тетя Юлка посмотрели в окошко на церковные часы с золотыми римскими цифрами и надели рюкзак Андрею на спину.
— Пора, — сказала бабушка и крепко обняла Андрея.
Потом то же самое сделал дедушка. Он озорно взглянул на внука своими живыми глазами и положил ему на ладошку монету в пятьдесят динаров. Дедушка знает, что надо внуку! Тетя Юлка поправила Андрею рюкзак, дала в руки большую красную кружку с горячей гречневой кашей и проводила до околицы, откуда шла через луг прямая дорога к станции.
Андрей не видел, как бабушка смахнула слезу и вздохнула.
Андрей впервые в жизни шел на станцию один.
Шел маленький путник по тропинке, шел с рюкзаком за спиной, в руках держал он красную кружку, от которой веяло теплом и дразнящим запахом гречневой каши.
Первую остановку Андрей сделал у зеленого холма, под которым еще во времена кельтов зарыли золото (так сказала мама, когда они проходили мимо холма, а отец, услышав это, весело рассмеялся).
Мальчик окинул взглядом луг и холм и сел в нагретую солнцем траву. Он поставил рядом с собой красную кружку, закрыл глаза и улыбнулся сладко-сладко, как завороженный. Он представил себе, как выглядит кельтский склад. Огромный ларь, на котором по синему, как море, полю разбросаны розы золотисто-алые и серебряно-голубые. И вот… медленно и таинственно открывается крышка ларя, изнутри льется старинное золото… Андрей вздрогнул. Запах каши снова пощекотал его нос, и кельтское золото мгновенно исчезло.
«На будущий год придем сюда с лопатами и найдем клад», — подумал Андрей, потом снял с красной кружки крышку, достал из рюкзака ложку и принялся за еду. Наевшись до отвала, он облизал ложку, спрятал ее, поднялся и пошел дальше.
Ветер клонил к земле одни только нежные травинки. Но вот он встрепенулся и разметал волосы мальчика. Андрей поставил красную кружку на землю и, растопырив руки, хотел схватить его. Но проказник-ветер расхохотался мальчику в лицо и умчался на тысяче невидимых крыльев на другой берег ручья, прямо в лес.
Маленький путник наклонился, чтобы разглядеть сновавших по тропе черных муравьев. Куда они так спешат? Где муравейник? Поднял голову, любуясь ковром из темно-розовых луговых цветов. Сорвал один цветок. Пальцы запахли чесноком.
— Чесновица, — подумал Андрей вслух.
Одинокий голос его утонул в шелесте трав, в стройном говоре насекомых, исчез в неслышном трепыхании мотыльков.
Мальчик так увлекся, что забыл, куда идет; забыл, что его будут встречать на вокзале в Любляне. Он лег на траву и засмотрелся на синее небо. Непоседы-облака бежали от лесной горы, из-за которой по утрам встает солнце, к западу. Пушистые белые облака на синем небе — они так и заворожили Андрея. А высоко над облаками, все увеличиваясь, летела какая-то птица. Самолет! И ворвался в тихий шепот трав резкий металлический голос. «Буду летчиком!» — подумал Андрей.
Андрей вскочил и снова тронулся в путь.
Вскоре был он уже рядом с тремя старыми раскидистыми дубами…
Возле дубов увидел он узенький деревянный мостик через ручей.