Нильс сунул кортик в ножны, но рукоять не выпустил. Ингеборг взяла со стола перстень и спрятала его за корсаж платья.
Из дома торговца они вышли втроем, вместе с хозяином. Только отойдя на некоторое расстояние от ворот, Нильс отпустил Акселя, и тот поспешно свернул в боковую улицу. Когда Аксель скрылся из виду, Ингеборг дала волю негодованию.
— Вот уж не думала, что он окажется такой дрянью. Где же, спрашивается, добрые-то люди, истинные христиане?
— По-моему, надо поскорей уносить ноги, пока он не поднял тревогу, — предостерег Нильс.
Закоулками и окраинами они вышли на берег Мариагер-фьорда. Здесь в ожидании прилива стоял небольшой торговый парусник, совершавший регулярные рейсы между портами на побережье пролива Зунд. На всякий случай Ингеборг и Нильс заранее договорились с капитаном судна, и он пообещал предоставить им места на палубе. Теперь эта предосторожность как раз пришлась кстати. Поднявшись на борт, они заплатили капитану и щедро добавили на выпивку, так что он уступил им свою каюту на все время пути.
3
Высоко в небесах стояла полная луна, из-за мороза окруженная светлым ореолом. Редкие звезды мерцали среди лунного света, серебрились инеем вершины деревьев над озером, серебром отливали мелкие волны.
По-зимнему холодный ветер подхватывал и кружил сухие мертвые листья.
Водяной поднялся со дна озера и поплыл к берегу. Когда луна шла на убыль. Водяной старел, с появлением же молодого месяца к нему возвращалась юность. В эту ночь Водяной был преисполнен сил, но его мучил голод. Водяной был огромным: в три раза больше, чем крупный жеребец. Туловище у него было таким же, как у людей, но на ногах были кожистые перепонки и длинные острые когти, сзади висел длинный хвост.
Морда у Водяного была плоская, с жесткой щетиной по краям широкой пасти, глаза горели красным огнем, словно угли.
Уткнувшись брюхом в прибрежный песок. Водяной смотрел на берег. Из темноты донесся шорох раздвигаемых ветвей и чьи-то шаги — они приближались к озеру. Кто из смертных посмел явиться сюда после наступления сумерек? О, если бы кто-нибудь из людей зазевался и по неосторожности вышел на берег! Водяной замер, казалось, он превратился в скалу возле берега. Серебряные волны, которые он поднял, когда плыл к берегу, уже успокоились.
Из-за темных деревьев появилась какая-то легкая тень. Она приблизилась и как бы повисла над осокой у самой кромки воды, удлиненная, тонкая и светлая, как месяц. Послышался звонкий смех:
— Ах ты, глупыш! Смотри, как надо прятаться!
Тень промелькнула над берегом и с быстротой ветра скрылась в ветвях дуба, который стоял у самой воды.
— Дай-ка я тебя покормлю!
С дерева полетели желуди, со стуком ударявшиеся о толстую шкуру Водяного.
Он глухо заревел в бессильной ярости. Вот уже три года вилия его дразнит. На суше Водяной едва мог сделать два-три неуверенных шага, он уже не раз пытался поймать насмешницу, но всегда дело кончалось тем, что она убегала и потом еще пуще потешалась над озерным чудовищем.
Скоро зима, вилии придется покинуть лес и ждать весны на дне реки или озера, но Водяной ничего от этого не выигрывал: в зимние холода вилия дремала, однако ее легкий сон был чутким, при малейшей опасности вилия мгновенно просыпалась и ускользала с обычной быстротой и проворством.
В то же время, когда Водяной не был ослеплен яростью, в его голове появилась смутная мысль, что он вряд ли способен причинить зло призрачной вилии. Только и было хорошего, что зимой она оставляла Водяного в покое, а встретив где-нибудь случайно, лишь слабо, как сомнамбула, кивала.
— Я знаю, — крикнула вилия, — ты надеешься подстеречь и сцапать вкусного сочного человека! Да только ничего у тебя не получится. — Она замахала руками, поднимая легкий ветер, который закружил над Водяным.
— Потому что они мои, эти странники!
И вдруг ее настроение изменилось. Ветерок утих.
— Зачем же они идут в лес ночью? — вслух удивилась вилия. — И огня с собой не взяли, чтобы путь освещать. Люди огонь взяли бы… Или нет?
Не помню, забыла…
Она сидела на ветви, поджав колени, и раскачивалась взад и вперед.
Пушистые светлые, как легкое облако, волосы взметнулись от слабого движения воздуха, которое едва ли могло растрепать волосы человека. И вдруг вилия воскликнула:
— Они вовсе не люди! Почти все — не люди!
И она проворно скользнула вверх по стволу и спряталась в ветвях дуба.
Водяной свнстнул ей вслед, потом пригнулся пониже и затаился в воде.
Из леса вышли во главе с Ванименом около двух десятков его подданных.
Все они были нагими, лишь с поясами, к которым были подвешены кинжалы.
На плече у каждого лежал гарпун, в руках они несли рыболовные сети.
Позади шли шесть человек — Иван Шубич и пятеро солдат. Жупан хотел увидеть все своими глазами. Сквозь темную лесную чащу они пробрались, ведомые своими спутниками из Волшебного мира, которые обладали чудесным даром видеть в темноте. Люди же шли на ощупь, и теперь, вдруг очутившись на освещенном луной берегу, удивленно оглядывались вокруг.
— Вон там он, — Ванимен увидел Водяного. — Как легко мы его нашли.
Хорошо, что не взяли с собой факелов.
Иван пристально оглядел озеро и спросил:
— За тем камнем?
— Нет, ближе. Смотри, видишь, глаза горят?
Ванимен поднял гарпун и отдал приказ на языке лири.
Морской царь и его войско бросились в озеро. Водяной с ликующим ревом кинулся к тому, кто оказался к нему ближе остальных. Но враг ловко увернулся. Водяной ринулся на другого — и снова промахнулся.
Теперь они сражались под водой. Подданные Ванимена бросались на чудовище с разных сторон, дразнили его, кололи острогами и гарпунами.
Водяной нырнул на дно — преследователи за ним. Вода в озере взволновалась и забурлила.
Спустя недолгое время все стихло, волны на озере улеглись, небеса недвижно застыли в холодном серебряном сне. В глубочайшей тишине едва слышно прозвучали слова одного из солдат, пришедших с жупаном:
— Битва идет на такой глубине, что нам ничего не видно.
— Если вообще идет, — откликнулся другой солдат. — Это чудовище бессмертно и будет жить до Судного дня. Железо его не берет. И на что только надеются эти ваши охотники, господня жупан, хоть и сами они нелюди…
— Их вождь рассказал мне о средствах, которые он предполагает пустить в ход против Водяного, — коротко ответил Иван. Он не имел обыкновения откровенничать с подчиненными. — Из этих средств он сумеет выбрать наиболее подходящее.
— Если только Водяной прежде не перебьет всех его воинов, — сказал еще один солдат. — Что мы тогда будем делать?
— Придется ждать здесь рассвета. В темноте нам не найти дороги домой.
Но на берегу нам эта тварь не страшна, — ответил жупан.
— Тут и кроме Водяного полно всякой нечисти, — снова подал голос тот солдат, что начал разговор, и опасливо огляделся. От лунного света его испуганные глаза на мгновенье ярко блеснули. Иван достал из-под рубахи нательный крест, в середине которого было круглое углубление, прикрытое хрусталем.
— Там внутри хранится косточка от пальца святого Мартина, — пояснил Иван, показывал крест солдатам. — Молитесь от всей души, как подобает истинно верующим христианам, и никакие силы тьмы не причинят вам вреда.
— Михайло, твой сын, по-иному про все это думал, — проворчал солдат себе под нос. Но Иван все же услышал и с размаху влепил ему звонкую затрещину, звук который гулко разнесся над озером.
— Будешь знать, болван, как распускать язык!
Солдаты перекрестились. Иные из них подумали, что раздор сулит неминучую беду.
Медленно тянулись час за часом. Мороз усилился. Ожидавшие на берегу люди дрожали от холода, прятали руки в рукава, топали ногами, чтобы согреться. От дыхания шел пар. И вдруг в ветвях старого дуба мелькнула и тут же исчезла светлая тень. Никто из людей не обратил на нее внимания.
Луна уже опустилась низко и повисла над самой кромкой леса, когда вдруг мрак впереди расступился. Люди в ужасе закричали. Прямо на них надвигалась огромная глыба. Черная громадина остановилась в некотором отдалении от берега, и тогда люди увидели — это был Водяной, окруженный охотниками Ванимена.