Фернандо поставил корзину на весы и вытер пот со лба косынкой, повязанной на шее.
– Ну как, дон Фернандо, много там ещё рыбы? – спросил его дон Диего, работающий на весах.
–Половину только выгрузили.
–Да-а-а, – протянул старик, дону Диего было уже 84 года, – такого улова и я не помню за свою долгую жизнь. Видать Святая Мария благоволит нам. И все вернулись живы и здоровы. – И он стал нашёптывать молитву, не забывая подкладывать гирьки на весы и делать записи в тетради.
Фернандо взял пустую корзину, и хотел, уже было идти обратно к шхуне, как его окликнула сеньорита Тереза, сбегавшая по ступенькам к пристани. Яркая кофточка, чёрная юбка колоколом, чернобровая, черноволосая; глаза – скрытая бездна тайн. – «чертёнок» – как он однажды втайне прозвал её. «Чертёнок» весело улыбалась, и, подбежав к Фернандо, задыхаясь от бега и волнения, выпалила:
– Дон, Фернандо, дон Фернандо, к донье Марии гостья приехала.
– Ну и что, – посмотрел он на неё, – ну приехала, и что?
– Как, что? – Вытаращила глазёнки Тереза, – Как, что? Дон Фернандо, это же сеньора Хуанита…
Хуа-ни-та?! – С наигранным безразличием протянул Фернандо, а у самого захолонуло в сердце. Но не будешь же выказывать своих тайных чувств перед маленькой сеньоритой, ещё смеяться будет… – Ну и что? Хуанита, так Хуананита. Иди домой, мне работать надо. – Но Тереза не тронулась с места, и не обратила внимания на его наигранное безразличие, в упор устремила огонь своих карих глаз на дона Фернандо и спокойно, но твёрдо сказала: -
– Меня послала к Вам тётя Мария, и велела передать, что ждут Вас к себе в гости. Я выполнила просьбу доньи Марии и теперь уйду, а Вы…Вы… как хотите. Можете таскать свою рыбу сколько угодно, а сеньора Хуанита будет одна… – Сказав всё это на одном дыхание, она громко выдохнула, наклонила туловище вперёд, как это делают Испанские женщины, отчитывая своих детей за шалости, или высказывая мужьям недовольства. – «Настоящая Испанка!» – Восхитился про себя Фернандо, глядя на Терезу, – Вот теперь я пойду. – И Тереза, развернувшись, опять весёлая, стала взбегать по ступенькам вверх от пристани, мелькая загорелыми икрами и стуча деревянными сандалиями по камню. – А сеньора Хуанита такая красивая! Высокая, статная, прямо королева Изабелла Кастильская, – не удержалась от сарказма, обернувшись с лестницы, Тереза.
– А ты, что, видела Королеву Изабеллу? – Спросил Фернандо.
– Да! Вы же сами нам на уроке истории показывали её фотографию и рассказывали про неё…
– А-а, – был обезоружен Фернандо, и улыбнулся, пришлось сдаться ни милость этого «чертёнка» – Хорошо, сеньорита Тереза, скажи донье Марии и…, что я обязательно приду, но сначала надо закончить с выгрузкой рыбы.
– Передам! Вот так-то будет лучше, – опять не удержалась и съязвила Тереза, но тут же, уже страшно довольная своей победой, тоже улыбнулась и побежала домой.
Сеньор – Испанец, отважно броситься в бой с врагом, если этого потребуют обстоятельства, вступит в схватку с быком на арене, но никогда не вступит в словесную перепалку с женщиной. И стерпит от неё любые колкости. Женщина для испанца – Всё!!! Словами это не передать. Чтобы понять это, надо быть сеньором и проживать в Испании. Даже религиозный культ поклонения в Испании не Иисус Христос, а Святая дева Мария.
Как растут дети, подумал Фернандо. Ещё вчера она была моей ученицей, а сегодня уже строгая и смышленая сеньорита. А похорошела-то как! А какой темперамент! Он был счастлив. Что у них в посёлке вырастают такие дети, как Тереза и Хоакин. Фернандо уже знал о её тайном воздыхателе. Знал их отношения. Тереза была влюблена в Хоакина, а Хоакин тайно любил и вздыхал по Терезе. Но как настоящий мужчина не выказывал открыто свою страсть.
Фернандо поднялся по трапу на шхуну и там к нему подошёл дон Марко – старший по разгрузке.
– Фернандо, иди… тебя ждут в доме доньи Марии. Я всё слышал. Остальное мы выгрузим сами.
– Спасибо, дон Марко…но я…
– Нет, нет, слушай старшего. Иди.
Делать нечего, Фернандо вынужден был подчиниться. Старших завсегда уважали в их посёлке, да и во всей Испании тоже.
– Хорошо, ухожу, дон Марко. Спасибо.
– Это тебе спасибо, дон Фернандо.
3
Хоакин жил с отцом, доном Гутьерре, на самом краю посёлка. Их старая, требующая ремонта, касона, стояла на обрыве, ближе всех к морю Дом их постоянно продувался всеми ветрами. И когда ветер дул с моря, и когда – с гор. Дублеными стали не только их крепкие тела, но и души. Хоакин рано потерял мать, а дон Гутьерре жену. Он с младенчества познал трудную жизнь и тяжёлую работу. Не по годам, развитое тело, наливалось силой, а сердце тяжестью забот. Он рос замкнутым, почти нелюдимым. Рано бросил занятия в школе, не доучившись, и стал помогать отцу по хозяйству. У них не было родственников, не было племянниц и племянников, а потому некому было и работать в прислугах, как во всех других нормальных семьях. У дона Гутьерре был брат, но жил очень далеко – на Юге Испании. Приезжал всего один раз и то, очень давно. Мать Хоакина была сиротой и батрачила у помещика в соседней деревне, выше, в горах. Она посла коров, овец, справлялась по хозяйству, по дому. Бывший её хозяин не щадил её. Однажды на общем рынке отец и она встретились и понравились друг другу. Отец выкупил её у помещика, и они поженились. Для этого дону Гутьеере пришлось продать свой баркас. И с тех пор он тоже работал на помещика – арендатора превосходной рыбацкой шхуны. Выкупить обратно свой баркас, так и не удалось. Помещик оказался жадным и запросил цену в двое превышающую, чем та, за которую отец выкупил свою будущую жену. Таких денег дон Гутьерре собрать не мог.