– Ты тогда угощал меня жареными каштанами, таская их из огня, и ожёг все ладони. Потом у тебя были волдыри, и донья Мария лечила тебя травяными припарками. Смазывая твои болячки, она всё время причитала: – "О, Святая Мадонна, за что ты наказала нашего бедного мальчика? Он достоин уважения. Прости ему его беспечность…" – После этого мы ещё долго сидели с тобой на крылечке и много разговаривали. Был такой же чудесный вечер как сейчас… Тсс-с-сс.... они о чём-то там говорят.
– Нехорошо подслушивать, – сказал Фернандо, на невольно и сам обратился вслух. Дети спорили о том, как правильно называть сеньора и сеньору, которые только что прошли мимо.
– Сеньор, это ни сеньор, а дон Фернандо, наш школьный учитель. – Сказала своим строгим голоском Элоиза, продолжая, есть фрукт.
– Нет. – Категорически был не согласен с ней Маркес, – Он сеньор! Дон Фернандо – это когда в школе, а сейчас он просто сеньор с сеньоритой. Ты видела, какой он важный и большой возле красивой сеньоры?! – Девочка промолчала и демонстративно отвернулась от него.
– Вот ещё… Не буду я с тобой спорить. Всё равно я права, и точка.
– Ну вот, видишь, – улыбнулась Хуанита, теперь мы знаем, кто мы есть. Хорошие у тебя дети… – Фернандо промолчал.
Они потихоньку пошли дальше по улице, потихоньку спускаясь к морю. Фернандо и правда выглядел эффектно. По случаю такой встречи он оделся во всё лучшее. На нём были белые облегающие, короткие штаны, фиолетовая, просторная рубашка. На шее была повязана цветная косынка – неизменная часть гардероба рыбака. Чёрные туфли на каблуке, которыми он сегодня отплясывал танец. Не хватало только пистолета и кривого ножа, и был бы вылитый пират, властитель Морских пучин и гроза всех мореплавателей. Этакий морской разбойник времён Королевы Елизаветы.
Хуанита тоже была одета под стать. В красивый, похожий на цыганский, наряд. Широкая длинная юбка цвета морской волны. Розовая кофточка с широкими рукавами и с большим вырезом на груди. Отчего её плечи и грудь были почти полностью открыты, и притягивали взор Фернанда. Но у него не было на данный момент той низменной страсти при виде таких женских прелестей. Он смотрел на нё всю – целиком, ничего не выделяя и ничего не упуская. Одним взглядом, с головы до пят. Смотрел восхищённо и немного робко, даже немного краснел, но сумерки его спасали.
Они шли, взявшись за руки, и не заметили, как оказались у той скалы, на которой сидели в свою последнюю встречу. Судьба вела их каждого по своей тропе жизни, а вместе – по одной и той же, единственной. На этой скале давно и недавно они провожали солнце, которое тонуло в море, и говорили о нелёгком труде рыбаков, о классовом расслоении в обществе, о Франко и его фашистском режиме; о вдовах, печалях и радостях. Говорили о жизни, о любви, о дружбе. О чём они сегодня будут говорить у моря на этой самой скале? Это интересно и скале, и морю, и звёздам, что засветились в вышине на тёмном небе, и конечно нам с Вами, читатель.
Но, давайте на этот раз отойдём немного в тень приличия и оставим их сегодня одних. Наедине со своими чувствами, наедине с морем и звёздами. Уж они-то точно не выдадут чужих тайн. Мы лишь немного, затаившись, подслушаем, как они сегодня подслушивали детей на балконе.
Взобравшись на скалу, они уселись на свои насиженные места рядом, как и раньше, лишь немного отодвинувшись друг от друга, что б разгорячённые чувствами тела не соприкасались плотно. Скованность от долгой разлуки, и объявшей их любви, мешала их страсти, и поселила некоторое стеснение внутри. Не спеша, они начали свой разговор. Она спросила его о жизни в посёлке, о трудностях и настроении людей. И он без утайки всё рассказал, невольно поддавшись её комитетскому приёму. Потом перешёл к вопросам он. Спросил о делах и планах. О том, какая там, в горах, в больших городах жизнь, о чём говорят люди. Она вкратце поведала ему то, что сама видела и понимала. Немного рассказала о себе.
– Я училась в Сан-Себастьяне в университете на факультете философии и права. Потом закончила ещё один факультет, экстерном, – экономический. Встретила хорошего человека – Карлоса, и мы соединили наши судьбы. Он работал на проходке в местной шахте. Окончил инженерно-технологический факультет и стал начальником. А я стала женой шахтёра, и намного ближе к трудовому народу. Знаешь, Фернандо, меня всегда мучили сомнения, да и сейчас тоже мучают и не дают покоя, о своей принадлежности, о своём месте и роли в обществе. Я отдала всю себя на борьбу за счастье народа, но чтобы быть честной и правдивой, я должна быть в одной связке с народом. Жить как они, переживать вместе с ними их трудности. Но тогда, что я смогу сделать для этого народа? Так я смогу лишь пополнить это общество ещё одной обездоленной душой… А вот, поднявшись над этим обществом, над народом, я могу многое сделать для него… Вот такие двойственные чувства меня и мучают. Эти сомнения стали как угрызения… И я не знаю, что мне делать, как быть?