2
Фиаско потерпели не только преследователи Хоакина. Фиаско потерпела и вся власть. Нравственные принципы никак не вписывались в политические законы власти, ещё не угасшего совсем, фашистского режима "Франко". Но время противостояния двух мощных политических сил, фашизма и коммунизма, заставили власть режима набирать "очки" в глазах общества любой ценой, даже противоречащей собственным принципам и законам. Как она не могла привлечь и наказать Хоакина за убийство своего агента, (ибо боялась справедливой огласки), так не могла и совершить задуманное – захватить революционера, профсоюзного деятеля, с поличным. Ибо здесь, она уже боялась подорвать свой главный авторитет и показаться обществу несправедливой. Полиция не стала арестовывать Хоакина – своего спасителя, а наоборот, отметила его храбрый и нравственный поступок в печати. Подала рапорт о случившемся в высшие инстанции, и власть вынуждена была сделать своего врага национальным героем. В истории общества ещё и не такие парадоксы случаются. Но это, если исключить опасности для обеих сторон, больше походило на памфлет. Но не будем строги и ироничны. Герой – всегда остаётся героем. В глазах же народа Хоакин стал национальным героем совсем по другой причине… Но здесь, мы всё же будем осторожны и скромны. Не стоит добивать упавшего врага. И....власть противоречива; – сегодня гладит и раздаёт награды, завтра – ловит и сажает в тюрьму.
Но, как бы то там ни было, а фискальные органы на этот раз сделали своего врага дважды национальным героем. И Хоакин набрал ещё веса в глазах общественности. По сути он стал настоящим героем для Испанского народа! Кто-то, с лёгкой руки дал ему новую кличку взамен старой; – "Хоакин – смерть капиталистам!" Власть не решилась больше испытывать свою судьбу и оставила Хоакина в покое. Конечно, выжидая более особого случая для своего триумфа.
Часть четвёртая
"Но пасаран" – враг не пройдёт
1
Накануне у Хуаниты состоялся напряженный и тяжёлый разговор с лидером одной из правых партий. "Национальное движение" распалось на фаланги и группировки, но от своих правоцентристских убеждений не отказались, некто, Фернандес, буквально требовал от Хуаниты, чтобы она прекратила давление на некоторые "Синдикаты". Это, мол, способствует развалу корпоративизма. Хуанита, понимая, что это их последняя агония перед смертью, всё постаралась смягчить разговор, предложив обсудить требования обоих сторон на равных, – "Синдиката" и рабочих, и поискать компромиссные пути.
– Хватит уже потерянных рабочих часов из-за забастовок и митингов. Хватит пролитой крови и нарождающейся ненависти друг к другу. Пора уже всё решать цивилизовано, в рамках закона и демократии, мирным путём. Мир нужен Вам и Мир нужен народу. – Но Фернандес, видимо не понял, или не захотел понять разумные доводы Руководителя коммунистической партии Испании. Он, видимо не пожелал понять миролюбивую политику Генерального секретаря и опустив глаза, всматриваясь в паркет, сказал:
– Боюсь, что кровь ещё прольётся. "Синдикаты" поддерживаются США. И их интересы идут вразрез с Вашими, коммунистическими лозунгами и идеалами. – Хуанита никак не отреагировала на это, она всё поняла. Это давление, и смахивает и на шантаж, и на угрозу.
Фернандес встал, развернулся на каблуках своих дорогих туфель, явно Американского производства, и не прощаясь покинул кабинет. Хаунита поняла намёк, но не стала на этом заострять своего внимания, и тут же принялась за свои текущие дела.
Сегодня она заработалась допоздна – готовила доклад к пленуму, на котором будут коммунисты других стран, и даже приедут из СССР. Она встала, расправила плечи, выгнула уставшую спину. Затёкшие от долгого сидения члены были деревянные, он начала расхаживаться по кабинету и махать руками, давая этим приток крови занемевшим членам. Сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, низких наклонов туловищем и усталость сняло как рукой. Она никогда всерьёз не уставала от своей работы. Что ей придавало таких сил, она не знала. Но энергия её была неистощима. Видимо, потому, что это была не работа, а образ её жизни. Она жила не для себя, она жила для партии, для народа, для Испании. Для процветания правого дела во всём Мире.
В дверь тихонько постучали.
– Войдите, – громко сказала она. – Вошёл её личный шофёр и охранник Филиппе.
– Товарищ секретарь, время уже позднее – 2 часа ночи. Пора бы уж и домой, отдыхать.