Как вышло все это?
Последнее, что помнит — они неделю как взяли Фесгард. Ночью сидели с людьми у костра, в лагере, а не в крепости, где слишком много крови… еще немного, и ушли бы домой. И вдруг Лес дернул его, потянул с такой силой, что сопротивляться зову невозможно. Как никогда еще в жизни. Выворачивая… Напрочь лишая воли.
«Убей его!» — звенел в ушах женский крик. «Иль, убей его! Убей эту тварь! Я ненавижу! Иль…»
И Лес взялся убивать.
— Я убью его! — серьезно говорит Тьяден.
Мальчишка. Младший брат Шельды, насколько Хёд успел понять. Он сидит за столом… стол тут неподалеку… уплетает за обе щеки куриный суп.
Весь день Тьяден помогает кому-то из соседей с овцами, за это им с Шельдой дают молока и крупы. У Шельды куры и ткацкий станок… Они не здешние, просто дом был пустой, их пустили перезимовать. Старые хозяева ушли, когда войска Леса взяли Фесгард. Сейчас здесь слишком опасно, многие ушли. Того и гляди — появятся твари…
— Вырасту и убью! — говорит Тьяден.
— Кого? — спрашивает Хёд.
— Хёнрира! Я не верю, что он умер. Он где-то там… Рано или поздно я убью его!
«За что?» — глупый вопрос. Он человек. Их ненависть к лесным тварям понятна. А Хёнрир — самая кровожадная тварь.
— Сколько тебе лет? — спрашивает Хёд.
— Двенадцать! Я уже взрослый! — горячо и уверено говорит Тьяден.
В двенадцать Хёд сам уже сражался, в четырнадцать — командовал людьми… Но Тьяден… По тому, с каким азартом он обещает убить, сразу ясно, что убивать ему никогда не доводилось.
— Ты умеешь драться? — спрашивает Хёд. — Владеешь оружием?
— Умею! — говорит Тьяден. — Мой отец учил меня. Он был лучшим воином из всех, кого я знал!
Мальчишка.
— Он погиб?
— Да. Хёнрир убил его.
Погиб в битве за Фесгард?
— Хёнрир? Лично?
— Да, сам, — упрямо говорит Тьяден, и вдруг такая неподдельная ярость в голосе. — Хёнрир заставил моего отца сдаться, пытал, а потом убил.
Какого хрена?
— Он был комендантом Фесгарда, — говорит Шельда.
Нораг? Нораг был его отцом? Их отцом?
Стоит усилий сохранить невозмутимое лицо.
В голосе Шельды ясно слышен вызов.
Она что-то знает? Знает кто он?
Но кто тогда она сама?
У Норага был сын, но дочери не было. Зато была жена. Двадцать лет назад Нораг приехал в Фесгард с женой и до взятия крепости она…
— А ваша мать? — спрашивает Хёд осторожно.
— У нас нет матери, — говорит Тьяден. — Мы с отцом жили… втроем.
Шельда…
Молодой голос, нежные руки, легкие движения. Сколько же ей? Дочь? Любовница? Норагу было столько, что и внучкой могла бы быть.
— Что-то не так? — говорит Шельда.
— А тебе, Шельда, сколько лет? — спрашивает он.
— Двадцать один, — говорит она.
Не сходится. Что-то отчаянно не сходится… если он только сам не сходит с ума.
— И вы были в Фесгарде вместе с отцом? — говорит Хёд.
— Да, — говорит Шельда. — Мы были с ним.
— И вы остались живы в городе, захваченном тварями?
— Да, — говорит Шельда. — Мы спрятались. Тебя это удивляет?
Безумие…
Или все куда сложнее.
— Пожалуй, удивляет, — говорит Хёд. — Как твари могли не найти вас?
— Нужно уметь прятаться, — говорит Шельда. — В Фесгарде глубокие подземелья.
Хёд качает головой.
Ни одно подземелье не спрячет от тварей.
— Хёнрир обманул моего отца! — говорит Тьяден. — Он обещал, что если город сдадут и ворота откроют, то сохранит людям жизнь! Но он выпустил тварей и залил город кровью.
— Твой отец хотел сдать город? — говорит Хёд.
Тьяден сопит, сердито и слегка обиженно. Знает, что не хотел. Знает, что Нораг готов был умереть, но не сдаться.
— Магистрат открыл ворота и сдал город, — говорит он. — Сделали все, как требовали эти твари! Что еще было нужно?! Хёнрир обманул, поступил подло. Он ответит!
Ответит… Так наивно, что почти смешно.
— Магистрат? — говорит Хёд. — Разве Хёнрир договаривался о сдаче города с магистратом?
— А разве это имеет значение? — говорит Шельда. — Город сдан. Что за игры, в которых любой шаг можно представить так, как удобно? Погибли люди. Весь город был залит кровью. Твари рвали людей на части… женщин, детей… В городе, который открыл ворота и так надеялся на мир, на жизнь… Там такое творилось… чудовищно. Улицы, заваленные разорванными, обглоданными телами… Никто не мог спрятаться от них.