Яромир внимательно просматривал видеоинформацию, будто специально выглядывал чего-то такое особенное. Вот, большой дом, с цветником на веранде. И цветы все такие яркие, крупные… Но Яромиру отчего-то кажется, что слишком уж яркие для златоглазого. Ему бы что поспокойнее… И мебели в комнатах слишком много, прям, нагромождение… А вот этот — красивый дом, что внутри, что снаружи. Но… неуютная какая-то красота, не греет…
Он и сам толком не понимал, что ищет. Пока не увидел то самое. Небольшой двухэтажный домик из светлого камня стоит на высоком холме, поросшем травой и кустарником. Домик окружают деревья — «фруктовый сад», как сказано в информации. Дальше по холму — лес, настоящий, густой, а внизу — берег моря…
Больше Яромир не стал ничего смотреть, в этом не было необходимости. «Только бы информация не устарела, только бы его ещё не купили» — эта мысль вертелась у него в голове всю дорогу до приглянувшегося домика.
Аэрокары здесь были только у городских служб, а граждане пользовались наземными, очень простыми в обращении и жутко медлительными. Яромир ерзал на пассажирском сидении и бросал нетерпеливые взгляды на таксиста — вдруг, прямо сейчас, в эту самую минуту, кто-то покупает… утаскивает у Яромира из-под носа… вожделенный домик?! Нервничать он перестал, когда поехали вдоль берега. Яромир посмотрел в окно, и… у него перехватило дыхание: залитый солнцем простор — синий, бирюзовый, золотой — до самого горизонта…
Наконец, кар зашуршал по дорожке, ведущей к дому на холме. Нет, не опоздал, вот и надпись: «Продается».
… Пожилая женщина с серебристыми волосами и свежим ещё лицом, коренастая и крепкая, как все здесь, — она попросила называть её «тетушка Анни».
— Я к дочке переезжаю, она тут рядом живет. Не хочу в пустом доме оставаться… Год назад не стало моего Эрни, море забрало его…
— Примите мои соболезнования, — заверил Яромир. Он, правда, сочувствовал, женщина ему нравилась.
— Ой, да не стоит! Эрни ушел так, как всегда мечтал, он любил море, даже свирепое и опасное. Но эгоист он был порядочный, вот что я тебе скажу. Забыл меня на берегу…
Она улыбалась, когда всё это говорила, в её словах не было горя, скорее, светлая печаль. И дом её тоже был светлым.
Они ходили из комнаты в комнату. И всё было так, как Яромир и представлял, даже лучше. Деревянная мебель, отнюдь не новая, но до сих пор пахнет деревом и лаком…
— Эрни сам делал, своими руками, он у меня умелец был, — с гордостью говорит тетушка Анни. И тут же добавляет, словно извиняясь. — Но Вы, наверное, захотите поменять на современную?
— Нет! — твердо говорит Яромир. — Ничего не надо менять. Отличная мебель, всё отличное. И вот эта штука, в которой огонь разводят…
— Камин, — подсказывает женщина.
— Ага, камин. Вы не покажете мне, как им пользоваться?
Она ему все с удовольствием объясняет — и про камин, и ещё разные бытовые мелочи…
… А когда он, наконец, расплатился, и дом стал уже его, он спросил про прислугу — мол, нельзя ли нанять кого из местных.
— Зачем тебе? — удивилась тетушка Анни. — Деньги некуда девать? Руки у тебя, вроде, из нужного места растут, хоть и иностранец. А еду приготовить или ещё чего по хозяйству помочь — первое время я могу приходить, мне не в тягость. А потом… Парень ты видный, быстро себе жену найдешь…
— Я тут не один буду жить, — смущенно уточняет Яромир.
— Тем более. Если уже есть подруга — неужели вдвоем не справитесь?
— У меня друг, — м-да, говорить, так уж всё сразу. — И он в госпитале. За ним уход нужен.
Женщина сочувственно качает головой, извиняется:
— Ох, прости меня, парень. Я-то, дура старая, сама могла бы догадаться, что, раз ты в «Руке помощи» о моем доме узнал… Прости… Он тебе просто товарищем приходится? Или?..
— Я не знаю ещё, — говорит Яромир. Это сущая правда.
— Ну вот, побудете тут вдвоем, и определитесь, как раз, — уверенно заявляет тетушка Анни. — Он сильно болен?
— И да, и нет, — и это тоже правда. — Ему сейчас… очень плохо.