Мира на него злилась. Она убрала боль и рану, но оставила огромный синяк. Да… Рука у Аслана тяжёлая… Винар вздохнул. Он чуть не погубил Милу.
— Извини меня, — подошёл он к Миле. Она спокойно посмотрела на него.
— Да я на тебя не злюсь… Я почти ничего не помню.
— Зато остальные волком смотрят, — вздохнул друг.
— Поговори с ними.
— … - Винар помолчал. Затем вздохнул, собрался, и подошёл к ребятам. Все трое сидели у огня, и хмуро переговаривались.
— Э… Привет, — он не знал с чего начать, зато чувствовал, как кипели Мира и Анри. Было странно, но Аслан, похоже, не злился на него. Или очень хорошо себя контролировал. Ребята продолжали молчать. — Послушайте, я пришел извиниться. Не знаю, как это всё вышло.
— Не знаешь, как вышло?! Очень хорошо. Мо-ло-дец!.. А ты знаешь, что Мила уже второй раз при смерти была. Второй, между прочим, по твоей вине!
— Знаю, — виновато опустил голову Винар.
— Знает он! Мира нам всё объяснила. Ты мог погубить её!.. — похоже, разгон продолжался… Анри продолжал кричать, Мира злилась, но молчала. Аслан только внимательно смотрел на него. Анри продолжал распыляться…
— Хватит, — устало потёр лоб Аслан. — Он виноват лишь частично. Я прав?
— Да, — опустил голову Винар.
— Что ты увидел?
— Не знаю…
— Как это "не знаю"? — зло и недоверчиво покосился на друга Анри.
— Обыкновенно. Я не помню.
— Да, что ты начинаешь!
— Я не помню!.. Ну, не помню и всё! — стоял на своём Винар.
— Плохо, — ответил Аслан, продолжая внимательно смотреть на друга. — Значит, мы так и не узнали, что произошло, зато здорово рискнули вашими жизнями… Как челюсть, не болит? — Винар отрицательно покачал головой.
— Слушай! — осенило Анри. — Ты можешь считать карту памяти, как когда-то сделали с Луллием?
— Нет, — твёрдо ответил Аслан, едва Анри успел закончить свой вопрос.
— Почему, мой повелитель? — спросила Мира.
— Потому что это слишком серьёзно… и опасно.
Возникла небольшая пауза. Винар молчал, уткнувшись взглядом в землю. Анри сидел, зло и сердито косясь на друзей. Мира как-то съежилась, и тоже молчала. Аслан сидел, как бы раздумывая над происшедшим. Внезапно раздался робкий голос Милы.
— Винар, ты совсем ничего не помнишь? — он мотнул головой. — У меня остались частичные воспоминания. Но я не знаю, как это всё описать… В голове такой каламбур. Даже не знаю, с чего начать… — Мила обвела взглядом друзей. Внезапно Мира обратилась к подруге.
— Ничего, госпожа, я помогу. Для начала расслабься, и смотри на меня, — Мила сидела напротив Миры. Она посмотрела в глаза подруги. Мира встряхнула руками, поводила ними перед собой, как будто вытирая зеркало, или стекло, и открыто посмотрела на Милу. Посмотрела, и замерла.
— Куэльё Санби Ргомах Прумина Саах, Мила, вспоминай. Ты в лесу…
— Я в лесу… — послушно ответила подруга. Действительно, она снова в шкуре оленя. Она — это он. — Запах вкусной травы, какое-то мычание… Вокруг сплошная сумятица, гибнут другие… Снова мычание, но уже сильнее. Хочется спать… Кружится голова, подкашиваются ноги… На поляне находятся некто… Они очень, очень страшные, они чужие… Это они мычат… И из-за их мычания уходят силы. Быстрее, быстрее отсюда! Я бегу, но слабею… Я иду, но сил почти не осталось… А они всё мычат и мычат… Спать… Хочется спать… — Мира ввела подругу в транс. Мила сидела, широко раскрыв зелёные глаза. Она говорила медленно, подбирая слова, и как будто вспоминая нечто очень серьёзное. То, что стало забываться… — Они уже не мычат… Я… умира…