Хлюпик задумался. У них в деревне обладание каким-нибудь предметом не считалось чем-то очень уж важным — кроме курительных принадлежностей, конечно. Любую вещь можно было сделать самому, потратив на это некоторое время; ну а трубка являлась скорее показателем социального статуса, чем просто предметом. Но вот кальян… Кальян был мечтой любого смоукера. Даже не владеть им, а просто покурить…
— И дорого… Дорого он стоит? — хриплым шёпотом спросил он у Иннота.
Тот пожал плечами:
— Ну, наверное, недёшево; но у тебя денег хватит и не на такое.
— Каких денег? — удивился Хлюпик. — У меня их вообще нет!
— Будут, Хлю! Нам только надо продать наш умат-кумар. Завтра мы этим и займёмся; а потом подыщем себе жильё, прошвырнёмся по магазинам… Заодно и кальян тебе присмотрим.
— Так этот кумар, наверное, долго продавать придётся… — Хлюпик представил себе, как они с Иннотом будут ходить по улицам с лотками, полными сушёной травы, и внимательно следить, чтобы их никто не толкнул и не украл ни горсточки.
Такая перспектива заставила его поёжиться.
— Почему долго? — недоуменно спросил Иннот и, выслушав сомнения приятеля, расхохотался. — Ты что, думаешь, мы вразвес торговать будем?! Нет, парень, — продолжал он, отсмеявшись. — Я ещё не настолько крутой, чтобы умат-кумар толкать с лотка. Это же вообще-то незаконно, сечёшь?
— Незаконно? В смысле — нельзя?
— В смысле — можно, но очень осторожно. Вот мы и продадим его осторожненько нужному человеку. А уж как он будет им распоряжаться дальше, нас не касается.
— А где мы найдём такого человека?
— Ну, это раз плюнуть, — вмешался Громила. — Ты бы лучше вот о чём подумал, Иннот: если сезон охоты на тебя ещё не закрыт, то после того, как ты засветишься с травкой, у тебя возникнут серьёзные проблемы.
— С чего бы? Я думаю, тем, кто убрал беднягу Кашлюна, до меня уже нет дела. Всё-таки полгода прошло! А мой неудавшийся клиент вообще, наверное, обо мне ничего не знает.
Громила покачал головой и хотел было что-то сказать, но тут в дверь забухали удары:
Бум!
Бум!
Бум! Бум! Бум!
Бум! Бум!
Бум! Бум!
Бум!
Бум!
— О! Это Афинофоно. Он всегда так стучит! — обрадовался Иннот.
— Откройте там! — крикнул Громила.
Джихад поправила волосы и откинула защёлку. Вошедший тут же звучно с нею расцеловался.
— Ты бы звонок, что ли, поставил! — крикнул он Громиле. — А то каждый раз весь дом на уши встаёт, наверное!
— Ничего, они уже привыкли, — махнул рукой Громила. — А всякие там звонки-глазки я терпеть не могу. Излишества…
— Ты как раз вовремя, старина! У нас с другом будет к тебе профессиональный вопрос. — Иннот, улыбаясь до ушей, приглашающе похлопал по тахте.
Афинофоно подошёл. Был он высоким — как Джихад — и удивительно светлокожим. Прямые светло-русые волосы аккуратной чёлкой спускались на лоб; на глазах Афинофоно носил такие же странные стёклышки, как и давешняя тётка в ларьке. Лицо волшебника казалось совсем молодым; с первого взгляда Хлюпик принял его почти за своего ровесника. Но, вглядевшись, понял — такое впечатление обманчиво.
— Все друзья безжалостно эксплуатируют мои профессиональные навыки, — улыбнулся Афинофоно, присаживаясь на краешек тахты. — И при этом наотрез отказываются мне за это платить.
— Но зато они бесплатно поят тебя пивом! — Иннот вручил гостю банку. — Слушай, старина, дело вообще-то серьёзное: у малого оказался какой-то могущественный талисман, а что это такое, мы не знаем. Хлю, покажи.
Хлюпик снял с груди звёздочку и протянул Афинофоно. Тот аккуратно принял её двумя пальцами. Хлюпик удивлённо вытаращился: звёздочка, ничего не касаясь, парила над ладонью волшебника, словно бы лёжа на невидимой подушке.
— Понимаешь, я ведь не специалист, — заговорил Иннот, будто оправдываясь. — Активной магии, по-моему, в ней нет. Но аура очень сильная и какая-то… вязкая, что ли? Ты чувствуешь?
Афинофоно, не отвечая, аккуратно положил звёздочку на столик и раскрыл принесённый с собой саквояж. Оттуда он извлёк небольшую тёмную коробочку. Внутри неё было несколько деревянных кубиков со странными знаками, нанесёнными на грани разноцветной тушью. Афинофоно один за другим вынимал их и ставил на стол таким образом, чтобы они образовывали вокруг звёздочки правильный квадрат. Когда был поставлен четвёртый кубик, звёздочка плавно поднялась в воздух и зависла в нескольких сантиметрах над поверхностью стола. Друзья заинтересованно наблюдали за происходящим. Афинофоно взял ещё один кубик, подержал его немного и отпустил. Тот тоже завис в воздухе. Волшебник проделал то же самое ещё раз. Тут Хлюпик заметил, что остальные кубики мелко-мелко подрагивают. Афинофоно подвесил ещё один кубик. Вибрация заметно усилилась, возник жужжащий звук. Волшебник взял последний кубик, в раздумье покатал его между пальцами и, наконец, решительно поставил на воздух. Секунду-другую ничего не происходило; парящая звёздочка казалась заключённой в центр некой невидимой клетки с кубиками по углам. Затем с громким треском кубики брызнули в разные стороны. Послышался звон бьющегося стекла. Звёздочка упала обратно на столик. Громила оторвался от пива и недовольно крикнул:
— Эй, там, шарлатаньте потише! Вы мне весь дом разнесёте!
Афинофоно покачал головой и прищёлкнул пальцами. Кубики, разлетевшиеся по квартире, подкатились к волшебнику и самостоятельно, один за другим, запрыгнули в коробочку. Афинофоно спрятал её в саквояж и с интересом спросил Хлюпика:
— Откуда у тебя такая штука?
— Она была в нашей семье давным-давно. Просто реликвия…
— И ты ничего о ней не знаешь?
— Не-а…
— Сегодня парень с её помощью поджарил какую-то шпану, — встрял Иннот. — Так что штука непростая. Я же говорю — талисман.
— Это не талисман, — возразил Афинофоно. — Это медиатор.
— Медиатор?
— Ну да. Талисманы — они либо обладают неким собственным магическим зарядом, либо способны активировать волшебные силы у своего владельца, — Афинофоно потёр подбородок. — А медиатор — это что-то вроде канала, по которому ты получаешь силу; причём совершенно неважно, волшебник ты или нет. Поэтому, кстати, ты и не уловил в нём магии — когда канал перекрыт, её просто нет. Это как вода в кране, понимаешь? Вообще такие штуки сейчас — очень большая редкость. Где, интересно, ваше племя живёт? — обратился он к Хлюпику.
Тот пожал плечами и вопросительно посмотрел на Иннота.
— Они обитают примерно в полутора днях полёта от Бэбилона в направлении на юго-восток. Может, чуть меньше, не скажу точно.
— Если на юго-восток — это, должно быть, Лиловые горы. — Афинофоно задумался.
— Нет, гор там нету, скорее уж холмистая равнина.
— Всё равно, предгорья недалеко. Понимаешь, с теми местами связана какая-то история; вот только сейчас не вспомню какая. Надо покопаться в книгах. Но в общем, понятно — эта штука принадлежала кому-то из сражавшихся во Второй Магической. Она связана с источником неких сил и может в нём их черпать. И здесь, возможно, скрыта опасность, — обратился он к Хлюпику.
— Опасность? Какая?
— Ты берёшь взаймы Силу; причём неизвестно, из какого источника. И есть вероятность, что когда-нибудь тебе предъявят за это счёт.
— Ну, понеслось… — протянул Иннот. — Слушай больше этих волшебников!
— Если почувствуешь, что что-то не так, лучше избавься от неё, — предостерёг Хлюпика Афинофоно. — Кстати, кто здесь обещал поить меня пивом? Моя банка уже пуста!
— Всё лезут и лезут, — пробормотал начальник смены.
К Четвёртым водяным воротам приближалась странная флотилия: две длинные узкие лодки тащили за собой на буксире нечто, больше всего напоминающее здоровенную глубокую лохань. Коричневокожие гребцы ровными взмахами вёсел направляли свои суда прямёхонько под стены Вавилона. Один из таможенников приложил ладонь к козырьку фуражки, защищая глаза от солнца, и удивлённо присвистнул.
— Ну что там ещё? — лениво спросил его напарник.
— А ты сам не видишь, что ли?
— А чего там видеть? Какие-то очередные грязные куки, чтоб им всем пусто было!