- Подходите, покупайте! Самые дешевые и качественные зелья и эликсиры от любой хвори от знаменитого алхимика Криссиана!
- Свежайшая дичь, только вчера бегала по лесу! Отведайте нежнейшее седло оленя!
- Брага, пиво, эль! Прямиком из пивоварни сестер Стоунхауэр!
- Нужно украшение? Только наши изделия помогут вашим женщинам стать королевами!
И множество других, привлекающих прохожих зазывающих кличей доносилось до Атарха. Стоило лишь повернуть голову к прилавку, как торговец тут же атаковал внимание всем своим красноречием, убеждая, что его товар самый дешевый и самый лучший чуть ли не до самого Хорнхолла. Видимо, Атарх попал как раз на ярмарку – торговцы разъезжали по всему материку в компаниях, устраивая продажи почти в любом, даже самом небольшом поселении.
Лишь одного товара Атарх не увидел нигде – оружия. Это было странно, неужели местное управление запретило продажу оружия в Клинтреде? Законы Церкви поощряли ношение оружия всем, кому исполнялось пятнадцать лет. На этом настояли многие серафимы, возвращающиеся из самых темных уголков материка. Они рассказывали леденящие кровь истории о неназываемых чудовищах, которые с наступлением катаклизма годами выползали из недр земли на поверхность, устраивая хаос и наводняя заброшенные поселения, города и тракты. Множество серафимов уже погибло в борьбе с ними, а с годами тварей становится только больше. Без меча, с одним только кинжалом Атарх не сунется на болота.
Серафим заприметил прогуливающегося среди бесконечных торговых рядов стражника и решил расспросить его об оружии.
- Вы, видимо, не местный. Два года назад губернатор запретил ношение оружия мирным жителям, - лениво протянул милиционер, с ног до головы разглядывая Атарха и гадая, к чему ему оружие.
- Что значит «запретил»? Разве люди не должны суметь постоять за себя в случае чего?
Стражник долго смотрел Атарху в глаза, а после сплюнул, вскинул подбородок и принял вызывающую позу.
- Это в каком таком случае? Город окружен стеной, защищающей нас от угроз извне, а с мерзавцами и всеми остальными, кому жизнь по закону в тягость, справляемся мы, милиционеры-ополченцы. А кто вы, собственно говоря, такой, что интересуетесь?
Голос у него был неприятный.
- Я серафим Церкви Белого огня, и мне нужно оружие.
- Серафи-им… - протянул стражник, округлив глаза. – Я провожу Вас к нашему главному, он выдает оружие по необходимости.
Стражник развернулся и пошел, но через несколько шагов обернулся и с прищуром уставился на Атарха.
- Если Вы серафим, то у вас кое-что должно быть.
Атарх молча приоткрыл плащ, демонстрируя болтающийся на поясе кинжал церковника. Стражник кивнул и пошел дальше. Они с Атархом уже покинули площадь, крики торговцев и шум толпы затихали вдали. Теперь им встречались редкие прохожие, спешащие к своим рабочим местам. Глаз Атарха пытался привыкнуть к резкой смене освещения, здесь факелы стояли каждые тридцать шагов. Широкий бульвар купался в белом цвете яркой луны. Наконец стражник остановился у двери ничем не примечательного, но добротного каменного дома и постучал. Изнутри послышались шаги, дверь открылась, осветив участок улицы и стоящего у двери стражника.
- Господин Краус, к Вам серафим, – сказал стражник в открывшуюся дверь и ткнул пальцем в сторону Атарха.
Атарх стоял в нескольких шагах в стороне от входа и не мог видеть того, кто открыл дверь. Через секунду из дверного проема показалась большая голова с рыжими усами и маленькими, мышиными глазками. Человек смерил Атарха взглядом и кивнул.
- Хорошо, свободен, - не глядя на стражника и продолжая изучать Атарха, сказал Краус. – Проходите, серафим.
Атарх вошел в дом и осмотрелся. Внутри трещал камин, было тепло, качественная мебель из темного дерева украшала широкую гостиную, правда, с низким потолком. Изящная бронзовая люстра со свечами создавала достаточное освещение в каждом углу, а на пол во всю ширину устелен шкурами северных зверей. На широком резном столе у окна, помимо пустых бутылок из-под вин, стояли несколько скрученных рулонов бумаги и вычурная серебряная чернильница с длинным серым пером. Одним словом, роскошно и уютно, кроме одного – пахло здесь так, будто хозяин дома беспробудно пил как минимум неделю. Видимо, подумав о том же, Краус открыл окно, впуская в гостиную прохладу улицы. Пламя на свечах стало нервно подергиваться.