Хозяин уселся на стул, а Атарху предложил мягкое кресло, обитое шерстью и кожей. Атарх сел, чувствуя себя слегка неловко в настолько удобном кресле.
- Итак, серафим, чем обязан Вашему визиту? - принялся бормотать Краус, едва выговаривая слова: настолько он был пьян. – Вам что-нибудь подать? Есть чудесное вино.
- Благодарю, но я совсем ненадолго. Мне нужно оружие, и, насколько я знаю, свободно мне его в Клинтреде не купить.
Краус пристально смотрел на гостя, видимо, обдумывая ответ. В одной руке он сжимал бутылку, а другая мирно расположилась на объемном животе, появившемся вследствие постоянных излияний. Если бы не тучность, роскошные рыжие усы и испарина на лбу, ему можно было бы дать лет тридцать, вряд ли больше. Краус явно не ждал гостей сегодня – одежда начальника стражи была проста и даже неряшлива – с пятнами от вина и высохшего пота.
- Оружие, да. К сожалению, серафим, помочь Вам я не могу, - ненадолго прервавшись на глоток из бутылки, Краус икнул и продолжил, - Все разрешения выдает наш губернатор, я лишь смотрю подписи и выдаю оружие из арсенала.
Атарх закатил глаза – опять бюрократия. Около пятнадцати лет назад Совет Экзархов, возглавляющий Церковь, предлагал ему должность архонта. Зная, что это вечная работа с бумагами в тесной каменной коморке в Соборном квартале Хорнхолла, Атарх отказался. Ему куда больше нравилось перемещаться по материку свободно, неся с собой волю и слово Церкви. Так он чувствовал, что приносит больше пользы, чем подписывая очередную декларацию или выслушивая просьбы и жалобы населения. Хоть и работа серафима опаснее.
- Можно как-нибудь обойти эту формальность? У меня задание от Церкви, и мне…
Договорить Атарху не дала внезапно открывшаяся дверь и ворвавшийся в комнату сквозняк. Несколько свечей на бронзовой люстре погасли, вместо пламени источая тоненькую струйку дыма. В дом вошел человек, хотя сначала могло показаться, что гоблин-переросток, макушкой он едва ли доставал Атарху до груди. В глазу торчал монокль, а редкие волосики на покрытой бородавками коже головы колыхались от малейшего движения воздуха. Тем не менее, он не выглядел старым. Накрахмаленная, кремового цвета жилетка, буквально блестящие от чистоты короткие, до колен, брюки и бежевые чулки выдавали в нем аристократа, или, как минимум, влиятельного человека. Его живые, слегка раскосые глаза быстро пробежались по обстановке в доме и остановили взгляд на Атархе.
-…И вам как можно скорее нужно получить оружие, не так ли? – вкрадчиво, и словно распевая каждое слово высоким тенором, произнес вошедший человечек. – Позвольте представиться, Вальстен Фукс, губернатор Клинтреда. Добро пожаловать в наш город, серафим.
При этих словах человечек улыбнулся, но улыбка была недоброй. Атарх и Краус уставились на гостя. Челюсть командира стражи чуть отвисла от удивления, а Атарх рассматривал своего нового собеседника. Между тем Вальстен Фукс продолжал стоять в дверном проеме и улыбаться. С каждой секундой эта улыбка нравилась Атарху все меньше.
- Именно так. Я бы хотел обойти все формальности, время поджимает. Как вы узнали обо мне, вам доложил стражник? – обратился серафим к вошедшему.
- Я прямо сейчас подпишу нужную бумагу. Удивительно только, что серафим путешествует без оружия, да еще и в компании гоблина. Вот уж воистину странная пара, правда, Краус?
Краус переводил взгляд с губернатора на Атарха и обратно, его насквозь вымоченный в алкоголе мозг с трудом понимал, о чем говорит Фукс. Серафим был крайне удивлен – если про него самого мог доложить стражник, как Вальстен узнал про гоблина?
Во время воцарившейся неловкой паузы, губернатор хлопнул дверью, прошел в дом и сел в кресло у камина, прямо напротив Атарха. Неприятная улыбка не сходила с его лица, уже напоминая спазм.
- Хороший губернатор должен знать, что происходит в его городе, не так ли? Как я мог пропустить визит столь важной фигуры? В наше захолустье нечасто забредают почтенные служители Церкви Белого огня.
Последние три слова Фукс произнес с нарочито торжественной интонацией, в которой сквозила насмешка. Атарх на всякий случай посмотрел на тень губернатора – она вела себя абсолютно спокойно, никак не выдавая в человеке носителя марионетки. Вальстен Фукс продолжал смотреть серафиму прямо в глаза.