- Тем не менее, я до сих пор не знаю цели Вашего визита, серафим Атарх.
Осведомленность губернатора удивляла с каждой минутой все больше. Насколько Атарх помнил, он не называл своего имени ни стражнику, ни Краусу.
- Мой визит временный. Я покину Клинтред сразу, как только у меня будет возможность купить оружие. Мою лошадь украли, а меч был в седельной сумке, - ответил Атарх, злясь на себя за необходимость рассказывать о своих неудачах этому неприятному человеку.
- Ваша ситуация мне ясна. Если бы вы обратились к страже, то ваша лошадь не смогла бы покинуть город незамеченной, - изрек Вальстен менторским тоном.
Интересно как, с раздражением подумал Атарх, пешим он бы добрался до ворот быстрее, чем всадник. В этом человеке серафима злило все – от накрахмаленной рубашки до распевной манеры речи.
- Как я уже сказал, меч вы получите, - продолжил губернатор. – Причем бесплатно и на Ваш выбор, считайте это моим подарком в честь нашего знакомства.
Губернатор достал из кармана жилетки сложенный пополам лист, подошел к письменному столу и принялся писать. Через минуту Фукс протянул лист Атарху.
- Полагаю, я удовлетворил Вашу просьбу. Позвольте откланяться, меня ждут дела.
Вальстен, не глядя на серафима, направился к выходу, но у Атарха еще оставались вопросы.
- Знаете ли Вы, всеведущий губернатор, что в Вашем городе происходит торговля магическими предметами?
Губернатор остановился недалеко от двери, обернулся и посмотрел на Атарха.
- Разумеется, знаю, - ответил Вальстен. – Мы обложили торговцев магическими сувенирами большими пошлинами, но им нет резона жаловаться. Клинтред – единственный город на множество километров вокруг, где они могут легально сбыть свой товар. Пошлины с них хорошо пополняют казну, позволяя мне обеспечивать горожанам достойную жизнь.
Атарх был растерян такой откровенностью и не сразу нашелся, что ответить. Торговля предметами, несущими в себе магию, была строго запрещена Церковью Белого огня. Нарушение этого запрета было наказуемо, и как минимум, что ждало губернатора – отставка. Атарх смотрел на Вальстена с трудом скрываемой неприязнью.
- Губернатор, Церковь Белого огня не просто так воюет с магией на протяжении почти трех сотен лет. Взгляните на небо, и вы поймете, что все это время Церковь была права – маги продемонстрировали свое истинное лицо, - тон Атарха повышался с каждым словом. Вальстен Фукс спокойно наблюдал за серафимом. - Сейчас там могло светить солнце, а мы могли бы питаться не только мясом, грибами и листьями, но и овощами, злаками и хлебом. Вы давно в последний раз ели хлеб из пшеницы, губернатор? Уверен, что давно, ведь пшеница не растет уже десяток лет. А знаете ли вы, что с каждым годом охотники приносят все меньше дичи, потому что животные вымирают, им не хватает еды? Разумеется, знаете. Лет через сто эта земля будет непригодна для жизни. При всем при этом вы потакаете магии, разрешая в своем городе торговлю предметами их создания, - Атарх ненадолго замолчал, запустив руку в волосы. Через минуту он продолжил, на этот раз намного спокойнее. - Я серафим, и я не могу судить вас. По возвращении в Хорнхолл я включу в рапорт упоминание о замеченной торговле магическими предметами с одобрения местных органов власти. Судить вас будут архонты.
Атарх замолчал, ожидая реакции Вальстена Фукса. Задремавший было Краус проснулся и неодобрительно поглядывал на серафима. Губернатор несколько секунд смотрел на Атарха, а затем медленно вернулся в кресло у камина, положив руки на подлокотники. «Примерно так я представлял себе гоблинского короля», невольно подумал Атарх, обратив внимание, насколько велико для него было это кресло.
- Если нищий ребенок украдет у вас серебряную монету, вы не будете после этого видеть в каждом ребенке потенциального вора, не так ли? – медленно проговорил губернатор, побарабанив пальцами по резному подлокотнику. - Катаклизм устроил один единственный, неизвестный маг. Кто-то из магистров, или же сам архимаг – у других просто сил бы не хватило на столь крупную концентрацию энергии, затрагивающую потоки самого мироздания. Я не считаю торговлю всякими безобидными безделушками с каплей магии чем то опасным. Будем откровенны, серафим, Церковь возникла не как противодействие реальной угрозе, а как недовольство некоторых знатных особ высоким положением магов при дворе. Эти люди хотели власти, а вражда сначала с некромантией, а затем и с любым другим видом магии была побочной целью. Своему влиянию Церковь обязана глупости одного из магов, устроившего катаклизм, только и всего. А сейчас ваш Совет Экзархов боится утратить власть, боится восстановления практики магии. Вы построили теократическое общество поклонения свету на ненависти к тому, чего теперь боятся люди. Соломинка, за которую держится ваш мирок, серафим, – это страх. Я же пытаюсь избавить людей от страха, ведь тот, кто боится, не может смотреть на мир ясными глазами.