Наступила тишина. Наррис и Анель лежали у места, где заканчивались заросли, дальше было несколько шагов утоптанной и срезанной травы. Лошади нигде не было видно – похоже, она стояла внутри. Анель, ежась от холода, поймала себя на мысли, что им стоит рискнуть и попроситься внутрь. Этот день их окончательно вымотал. В конце концов, притворятся нищими или просто заблудившимися детьми. В конце концов, не спать же прямо на земле в бурьяне.
- Вы, двое в траве, ни с места! – резко крикнул низкий женский голос откуда-то сверху.
Справа от Анель шумно втянул воздух Наррис. Девушка подняла глаза – из тонкого, словно амбразура в крепостной стене окна на них смотрел взведенный арбалет.
- Медленно встали и вышли из травы. Руки держите на виду. Одно резкое движение, и кто-то из вас останется тут навсегда. А рядом и второй.
Спорить было бессмысленно. Наррис медленно поднимался на ноги, Анель последовала его примеру. Встав, они вышли на свободный от бурьяна участок в нескольких метрах от стены амбара. У Анель задрожали колени – впервые в жизни на нее смотрит смерть с наконечника арбалетного болта. Анель лихорадочно пыталась вспомнить все, что слышала раньше о серафимах, в особенности, владели ли они арбалетами.
- Что вы здесь делаете?
Анель скосила глаза на Нарриса – в свете луны он был особенно бледным, а губы тихонько подрагивали. Юноша не сводил взгляда с торчащего из окна арбалета. Анель понимала, что ему сейчас не менее страшно. В их деревне самым грозным оружием считались вилы, про арбалеты они только слышали. Чудовища, заполоняющие мир после катаклизма, отлавливали одиноких путников, избегая нападений на крупные поселения. Как утверждают некоторые, это пока.
Анель для уверенности набрала в грудь побольше воздуха – диалог предстояло вести ей. Наррис не был сейчас похож на человека, способного на вразумительный ответ.
- Мы просто путники. Заблудились и ищем ночлег, - дрожащим голосом пролепетала девушка первое, что пришло ей в голову.
- Путники? Где же ваши вещи? – немедленно прозвучал насмешливый ответ. - Я вижу только двух оборванных, покрытых волдырями детей.
Анель прикрыла глаза, ругая свою несообразительность, – действительно, какие они к черту путники. Они – беглецы, теперь без роду и племени. Но стоило ли знать об этом обладателю арбалета в окне? Анель несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоить нервы.
- Послушайте, мы Вас не потревожим. Отдохнем в углу и отправимся дальше. Нам просто нужен отдых, мы правда очень устали.
Голос из амбара ответил не сразу.
- Я желаю знать, с кем делю крышу, и не придется ли мне об этом пожалеть. Я задала вопрос, а твои попытки отбрехаться и увести тему, девочка, лишний раз убеждают в том, что мне не стоит пускать вас. Убирайтесь оба.
Арбалет исчез в темноте амбара. Усталость, обида и чувство несправедливости обрушились на плечи Анель. Она зажмурилась, желая подавить подступивший к горлу комок и быстро увлажнившиеся глаза. Девушка была уверенна, что незнакомка из амбара по-прежнему наблюдает за ними, и ей не хотелось демонстрировать свою слабость. Она открыла глаза, тронула Нарриса за плечо и тихо произнесла: «Пойдем». Но тот, не замечая ее руки, продолжал стоять и смотреть в чернеющее окно амбара, из которого еще минуту назад на них смотрел смертоносный арбалет. Его губы перестали дрожать, хоть бледность никуда и не делась. Наррис вдохнул и крикнул:
- Я маг, мы бежим из нашей деревни, преследуемые бывшими родственниками и друзьями. Пустите, нам больше некуда идти!
В конце его голос предательски надломился. Если Наррис и хотел сказать что-то еще, рта он больше не открывал, а белые как мел губы снова стали едва заметно дрожать. Анель искоса посмотрела на окно, ожидая в любой момент увидеть летящий в нее или Нарриса болт и гадая, успеет ли она перед смертью отвесить ему подзатыльник за такую глупую выходку. Вместо этого они снова услышали тот же голос.
- Я открою дверь, а вы расскажете мне все.
***
Анель рассматривала свое перевязанное запястье, пока их новая знакомая изучала израненные ноги Нарриса.
- Несколько глубоких царапин, может пойти заражение. Кажется, где-то у меня была мазь.
Странная женщина, десять минут назад угрожавшая им арбалетом, сейчас в спешном порядке суетливо занималась их ранами как родная мать. Она уже успела перевязать запястье Анель, на котором из-за крапивы выскочила россыпь волдырей. Повязка пахла алкоголем.
- С твоей стороны было крайне неосмотрительно заявлять, что ты маг, - строго сказала женщина Наррису, роясь в своей сумке. Анель услышала позвякивание монет.