Голос Нарриса дрогнул, и он опустил взгляд. Анель до боли в глазах зажмурилась, пытаясь выгнать из памяти вновь нахлынувшие воспоминания, ставшие будто ярче. Незнакомка не сводила с Нарриса глаз. Анель повернула голову в его сторону: он, словно выброшенная на берег рыба, открывал и закрывал рот, пытаясь найти подходящие слова. Его губы и полные щеки затряслись: казалось, он сейчас заплачет.
- Сегодня он… - начала Анель, но незнакомка обожгла ее яростным взглядом так, что слова будто застряли в легких.
- Молчи! Что бы ни случилось, он должен сказать об этом вслух. Он должен сам перешагнуть через то, что пережил, чтобы оставить это позади.
Анель снова посмотрела на юношу. Закрыв глаза, он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
- Сегодня я убил человека.
Тишину, воцарившуюся в амбаре после этой фразы, нарушал только тихонько потрескивающий костер, будто угли в нем возмущенным полушепотом обсуждали ужасный поступок Нарриса. Женщина не моргая смотрела на него.
- Как это произошло? Расскажи во всех подробностях.
«Это слишком, - с раздражением подумала Анель. – Она специально его мучает».
- Мы с другими ребятами играли на площади, рядом с ратушей. Я проиграл в «глиняные шажочки» Гаспару и он начал надо мной издеваться. Некоторые смеялись вместе с ним. Я сильно обиделся и подумал, что было бы здорово, если бы крыша упала ему… на голову…
Наррис замолчал, переводя дыхание. Анель даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует, она сама с ужасом снова переживала те мгновения. Через несколько секунд Наррис продолжил, и каждое слово давалось ему с невероятным трудом.
- Мы услышали жуткий треск и подняли головы. А когда их опустили, голова Гаспара… она… - Наррис задыхался, его голос дрожал. Анель мысленно умоляла его найти в себе силы. – Бревно рухнуло с крыши прямо на его голову, и она расплющилась как спелый фрукт. Во все стороны полетела черная кровь, а Гаспар рухнул на землю. Я запомнил его выпученные, едва не вылезшие из орбит глаза… А дальше все будто во сне, в настоящем кошмаре. Анель бежит, что-то кричит мне и тащит за руку в сторону леса, сзади нас вопли людей и лай собак… Мы несколько часов бежали, вышли к полям и набрели на этот амбар.
Наррис замолчал. Его буравящий землю взгляд ничего не выражал. Анель почувствовала, что смертельно устала. Треск и мерное хлопанье огонька убаюкивали лучше, чем колыбельные ее матери. Увидит ли она теперь ее когда-нибудь?
- Анель твоя сестра? – все тем же голосом продолжала расспросы незнакомка.
- Нет. Нет, она… она мой друг, - подбирая слова, ответил Наррис, не поднимая взгляда с земли. Анель показалось, что его щеки слегка окрасил румянец. Или это игра света?
Женщина кивнула.
- А тебя-то самого как зовут?
- Наррис.
- Теперь слушай меня внимательно, Наррис. Ты наверно сам догадываешься, что в деревню путь заказан. Тебя линчуют охваченные паникой жители, несмотря на то, что ты ребенок. Утром по проложенной в бурьяне тропе выйдешь на тракт, повернешь налево и будешь идти, пока не встретишь развилку. Там свернешь направо и пойдешь до деревни Леск. Наверняка не пропустишь, поселение большое. Спросишь у местных Онарфа и расскажешь ему в точности то же, что и рассказал сейчас мне. Все понял? Повтори.
- По тропинке до тракта, затем налево и до развилки. На развилке направо и до деревни Лесок. Там живет Олаф, которому я должен все рассказать.
- Не Олаф, а Онарф, и деревня называется Леск, а не Лесок. Внимательнее.
Анель переводила взгляд с нее на Нарриса и обратно.
- А что делать мне? – спросила она.
- Тебе? – женщина посмотрела на Анель так, будто только что ее увидела. – Через пару дней возвращайся в деревню, а пока можешь пожить тут. Народ слегка успокоится, и худшее, что тебя ждет – публичная порка. Ты не маг и не виновата в смерти Гаспара. Твой друг же сказал, что половина деревни знала о странностях, которые преследовали его. В деревне скажешь, что Наррис пошел в Клинтред. Если кто-нибудь и отправится его искать, то пойдет по ложному следу. Но это едва ли, в маленьких деревнях каждая пара рук на счету.