Однако в последние годы большинство заброшенных селений наводнило то, что было куда опаснее мародера-конкурента. Твари, вышедшие из лесов и спустившиеся с гор после катаклизма, все ближе подбирались к людям, сделав для себя открытие, что купец на тракте куда сытнее, чем тощая лесная белка. Сантия, стоило Линдси научиться ходить, брала ее с собой, но больше не могла подвергать дочь опасности и собиралась навсегда поселиться в Хорнхолле, оставив позади жизнь искателя, вечно брюзжащего Онарфа с его нравоучениями и выжигающие кожу магические артефакты. Проблема была только в одном: Хорнхолл уже перенаселен, и Церковь Белого огня оказалась вынуждена ввести плату за поселение. Теперь возможность купить здесь жилую ячейку стоила целых пять сотен холлов.
В бедном квартале Сантии пришлось спешиться и повезти лошадь под уздцы. Дома здесь строились чуть ли не один на другом, без всякой предварительной планировки, поэтому верхом петлять между нагромождениями из досок и мусора было попросту невозможно. Угрюмые, в грязных обносках люди провожали ее хмурым взглядом, но никто не вставал на пути и не просил подаяние. Сантию здесь хорошо знали: она многие годы исправно платила диаспоре нищих за хранение ее секретов.
Женщина невольно подняла глаза: над ней, будто черные пальцы, готовые в любую секунду сдавить город мертвой хваткой, высились башни герцогского замка. Сантия не раз проникала внутрь в поисках артефактов, но дальше комнат прислуги она не заходила: в замке было нечто, что буквально вынуждало ее волю и сознание ослабевать, и всякий раз женщина обнаруживала себя уже за воротами замка, и желания возвращаться у нее было все меньше. Тогда Сантия уяснила для себя, что в этом мире есть силы, против воли которых лучше не идти.
Свернув на знакомую улочку, Сантия подошла к непримечательному, полуобвалившемуся дому, зажатому между двумя соседствующими. Пожалуй, даже нищий побрезговал бы селиться в таком, и Сантию это более чем устраивало. Она арендовала этот дом у диаспоры, и он негласно считался ее собственностью. Привязав лошадь к торчащей балке у дома, Сантия вошла.
- Мамочка! – в ту же секунду услышала женщина и почувствовала теплые руки дочери вокруг своей шеи. Сантия прижала к себе Линдси и закрыла глаза, спокойно выдыхая – вот она, жива и невредима. Тут Сантия почувствовала, как Линдси тихо вздрагивает и плачет, часто шмыгая носом.
- Я здесь, моя девочка, - поглаживая дочь по темным волосам, утешительно прошептала Сантия. – Теперь мы вместе и скоро уедем далеко-далеко. Больше никаких грязных нищих и пыльных развалин, мы будем…
Всхлипывания Линдси превратились в рыдания, которые девочка уже не пыталась сдерживать.
- Мама, он все забрал! Гарви! Все наши деньги!
Ужас холодными щупальцами сковал тело Сантии. Она гналась за гоблином и теми картами, опасаясь даже, что Гарви может причинить вред ее дочери, но не могла себе представить, что гоблин по щелчку пальцев сведет на нет все ее труды за последние пять лет. Надежда оставить бродячую жизнь и обеспечить Линдси безопасное будущее стремительно рушилась.
Мягко отстранив девочку, Сантия кинулась к тайнику. Как она и боялась – там было пусто. Женщина бессильно упала на колени рядом с пустой дырой в земле, где еще совсем недавно она бережно складывала деньги, и каждый новый мешок холлов приближал ее к цели. Но теперь все пропало. Как Гарви вообще узнал про тайник? Она прятала деньги надежно, всякий раз предварительно удостоверившись, что ее никто, кроме Линдси, не видит. Видимо, что-то скрыть от гоблина было попросту невозможно. Сантии хотелось закричать от ярости, сжечь этот дом, поймать, выдавить глаза, разорвать голыми руками проклятого гоблина.
Скрежетнув зубами, женщина повернулась к дочери, еще стоявшей рядом с дверным проемом.
- Линдси, почему ты не помешала ему? Почему ты не позвала на помощь? Я же говорила тебе, что в случае чего зови, тебе помогут. Почему ты ничего не предприняла?!
Неожиданно для себя Сантия обнаружила, что сорвалась на крик, ее челюсть сводило от злобы, а волосы растрепались. Линдси, испуганно распахнув глаза, попятилась к стене, она еще никогда не видела обычно спокойную маму в таком состоянии и не знала, как ей правильно реагировать.
- Гарви привел какого-то старого мужчину, и я испугалась. Он жуткий, одноглазый, - залепетала Линдси, вперив взгляд в пол. Она не могла смотреть на такую маму. – Они говорили о разном…