- О чем именно? – Сантия уже успела взять себя в руки. Она подошла к девочке, наклонилась и взяла ее руки в свои. – Солнышко, я прошу тебя, расскажи мне все.
Линдси посмотрела на мать и увидела такую знакомую нежную улыбку. Это придало ей уверенности. Глубоко вдохнув, подавляя последние всхлипы и вытерев грязной ладошкой слезы, девочка продолжила:
- О какой-то Церкви, гоблинских лесах и картах, я мало что поняла. На меня они не обращали внимания, я притворялась дурочкой перед Гарви, как ты мне говорила. На следующий день, когда я проснулась, их уже не было. Я побежала проверять тайник, а он… там ничего…
Линдси снова заплакала, уткнувшись Сантии в плечо.
- Прости меня, мамочка… Я все как обычно сделала не так…
- Не говори так, милая, не говори, – Сантия крепче прижала к себе дочь. Короткий приступ апатии прошел, и она поняла, что надежда догнать гоблина еще оставалась. Мягко взяв Линдси за плечи, Сантия заглянула дочери в глаза. – Может быть, Гарви и тот мужчина говорили о том, куда они пойдут?
Линдси нахмурилась, сведя на переносице темные бровки и напряженно вспоминая. После нескольких секунд раздумий ее лицо просияло.
- Конечно, они говорили об этом! – Линдси чуть не подпрыгнула от радости. – Они собирались куда-то поплыть на корабле. Кажется, из Сол… Сонд… - уверенность девочки таяла с каждой попыткой. Она растерянно посмотрела на Сантию, но та уже догадалась.
- Из Сольдена?
- Точно, они пошли в Сольден! – воскликнула Линдси. Сантия улыбнулась.
- Хорошо, ты у меня умница. Скоро мы отправимся в путь. Только подожди меня немного, нужно уладить кое-какие дела в городе.
***
- Думаешь, она придет?
- Разумеется, - губернатор раскуривал трубку. Кисловатый дым наполнял его легкие, щекоча горло. – Она уверена, что ты подвел ее. Возможно, даже предал. Она будет в ярости и тебе важно как можно быстрее прояснить и сгладить ситуацию. Терять такого союзника будет… неосмотрительно.
Худой мужчина запустил руку в сальные черные волосы и раздраженно растрепал их. Он взглянул на губернатора – тот, как и всегда, не сводил с собеседника проницательных глаз. Губернатор сидел в темном углу, не освещаемом маленьким камином, и мужчина мог видеть только его нос и глаза в свете тускло тлеющих листьев табака.
- Какое мне дело до ее ярости? Не мог же я приказать своим людям напасть на серафима.
- Именно это ты ей и объяснишь.
Мужчина фыркнул.
- Зачем вообще она тебе? Неужели в Интфол больше некого отправить? Она ненадежна, мистер Фукс. Слишком печется о дочери, склонна к нерациональным поступкам.
- Это и делает ее столь ценным союзником.
Грэм вздохнул. Он не часто понимал настоящие намерения Вальстена, но раз за разом был вынужден признавать, что любое решение губернатора в конечном итоге приводило к желаемым результатам. Грэм был глазами и ушами всего города, каждый день ему приносили десятки и сотни слухов и сплетен с улиц его верные нищие, попрошайки и юродивые. А Грэм, в свою очередь, докладывал об этом губернатору. В глубине души король нищих, как все его звали, чувствовал себя обделенным – у него ушли годы, чтобы создать свою сеть здесь, в Клинтреде, но в конечном итоге он стал не более чем пешкой в умелых руках губернатора.
- Ты ведь помнишь, что должен ей предложить? – нарушил тишину распевный голос Вальстена.
- Помню. И поэтому считаю, что она нам не подходит. Зуб даю, Сантия не оставит гоблина в покое, пока не поквитается.
До Грэма донесся тихий смешок.
- Поглядим. С минуты на минуту она будет здесь.
Стоило мужчине в очередной раз задуматься, откуда у губернатора дар предвидения, дверь его дома содрогнулась под глухими ударами. Бросив взгляд в угол, и удостоверившись, что ничего не выдает присутствия Вальстена, Грэм направился к выходу. Скрипнув ржавой задвижкой, он распахнул дверь. На пороге стояла она. Лицо было искажено гримасой злобы, волосы растрепались, а пальцы сжаты в кулаки. Тем не менее, это ничуть не лишало Сантии красоты, которой Грэм не смог не заметить и в этот раз.
- Здравствуй, Са…
Закончить он не успел, потому что мощный толчок в грудь опрокинул его навзничь. Сантия вошла в единственную комнату в доме и громыхнула за собой дверью.
- Ублюдок, - донесся до Грэма дрожащий голос женщины. – Где мои деньги?!
Пытавшийся подняться Грэм краем глаза заметил занесенную для удара ногу. Он увернулся и отпрыгнул в другой конец комнаты. Теперь от злобы Сантии его защищал ветхий стол.
- Сантия, постой. Я все объясню, - шумно выдохнул король нищих, подняв руку в примирительном жесте.