В то же время вокруг оставшихся повозок с грохотом стали вырываться все новые чудовища – значительно меньше первого, но оттого не менее жуткие. Одно из них мгновенно скрутилось вокруг шеи еще ползавшего по земле Гила и с чудовищным хрустом словно перекусило ее. Голова отделилась от тела и, подпрыгивая из-за непрекращающихся подземных толчков, покатилась вдоль кучи из досок и руды. Второе щупальце, схватив тело Гила, стремительно скрылось под землей.
Тем временем Рэм уже взгромоздился на лошадь, но было поздно. Дорогу перекрыло, опасно покачиваясь, очередное щупальце. Спустя мгновение оно хлестнуло, целясь, очевидно, в голову Рэма, но тот успел наклониться, что было сил ударив лошадь пятками. Схватившись за гриву, Рэм попытался объехать тварь, что готовилась к новому броску, но запаниковавшая лошадь встала на дыбы. Это спасло Рэма во второй раз. Удар пришелся точно в грудь животному. Эхом разнеслось мучительное ржание по долине, а по пробившим кожу ребрам быстрыми ручейками бежала кровь. Оглушенный после тяжелого падения Рэм попытался встать, но было слишком поздно.
Последнее, что увидел купец, была летящая ему точно в грудь, раскрывающаяся жуткой пастью тварь.
***
Архонт прогуливался по верхнему ярусу Собора, внимательно рассматривая искусно вышитые гобелены. Каждое изображение раскрывало какую-то часть истории народа дворфов. На одном из таких гобеленов архонт задержал взгляд. К пробивающей небо, усыпанной бриллиантами горе шли, вздымая руки к небу и словно поклоняясь, несколько дворфов.
- С этого момента, - донеслось до ушей архонта Савасса, - Началась новая глава в истории удивительного народа.
Архонт обернулся. Рядом стоял один из Совета Экзархов. Голову украшала серебряная корона с инкрустированными бриллиантами. Четыре высоко вздымающихся языка пламени на короне говорили, что перед Савассом стоял Четвертый. Архонт поспешно склонил голову.
- Господин. Я не слышал, как вы подошли.
- Правда? – улыбнулся экзарх. – А мне казалось, что на старость лет я уж слишком расшаркался.
Четвертый улыбался, но его глаз, как и всегда, не было видно. Причудливая маска, неотъемлемая часть короны, скрывала лицо экзархов до носа. Этим людям не нужно было зрение, чтобы видеть.
Экзарх мягким движением поманил за собой архонта и двинулся вдоль идущего полукругом яруса собора. Его бордовая мантия мягко зашуршала по ковру. Бросив на гобелен последний взгляд, Савасс последовал за Четвертым. Некоторое время они шли молча.
- Какие новости с запада, архонт? – обратился к Савассу Четвертый. – Что за срочные вести несут твои серафимы?
- Мрачные, господин, - уставившись в пол и повторяя взглядом орнаменты на ковре, ответил Савасс. Экзарх чуть повернул в его сторону голову. – Слухи оказались правдивы: Фалленвен готовится к очередной войне. Первые стервятники уже слетаются: груженные нашей рудой повозки вереницами ползут туда, зная, что фалленвенцы не пожалеют денег. После успеха кампании пятилетней давности, Яролеш, видимо, утвердился в мысли, что ему должны принадлежать все земли к Востоку от Инты.
- Есть сведения, куда он поведет своих дикарей?
- Вернувшийся серафим уверен, что в планы предстоящей военной кампании входит Интфол и все земли к югу.
- Жаль, - немного помолчав, ответил экзарх. – Интфольские наместники всегда были лояльны к Церкви.
- То, что мы держим в катакомбах города, должно заботить нас куда больше, чем наместник, - сухо заметил Савасс.
- Твоя правда, - проговорил Четвертый. – Сложно что-то утаить от архонта, отвечающего за внешнюю разведку, не так ли?
Савасс ничего не ответил. Бок о бок с экзархом они продолжали мерно шествовать вдоль причудливых гобеленов.
- Скажи мне, архонт, почему мы зовемся именно Церковью? – неожиданно прервал молчание Четвертый.
- Я… - на секунду замешкался Савасс. Такого вопроса он ждал меньше всего.