А самый главный вопрос - сможет ли он без нее?
- Ну и куда ты ушел?
Знакомый голос за спиной заставил его вздрогнуть и резко обернуться. Вприпрыжку к нему приближалась Анель, даже за несколько метров от нее пахло копотью и потом. Волосы растрепались, а на губах стояла счастливая, буквально до ушей, улыбка. Такой счастливой он ее не видел никогда. Камнем на сердце упало осознание того, что не он причина этой улыбки.
- Как видишь, иду домой, - грубо бросил Наррис, вспомнив ее смех среди танцующих. Поравнявшись с ним, девушка перешла на шаг, все еще тяжело дыша.
- Эй, что стряслось? Почему ты не остался? - она вышла чуть вперед, и развернулась, глядя ему в глаза.
Наррис открыл было рот, чтобы высказать ей все, что хотел, но слова застряли у него в горле, когда он снова увидел ее горящий взгляд. Должно быть, перед глазами у нее по-прежнему танцевали пластичные, покрытые татуировками акробаты с белоснежными зубами. Куда уж ему до них.
- Я… плохо себя почувствовал. Голова разболелась, - буркнул Наррис.
- Что же ты не позвал меня? Мы бы ушли вместе, - непринужденно ответила девушка, снова припрыгивая рядом с ним. В этот момент юноша потерял над собой контроль.
- Да разве я мог вмешаться в твое счастливое пребывание среди толпы разрисованных обезьян?! - крик Нарриса смешался с затихающим барабанным эхом, перекрывая его. Он не без удовольствия увидел, как улыбку словно ветром сдуло с ее лица. Она ошарашенно остановилась посреди улицы и в изумлении, приоткрыв рот, смотрела на него.
- Да что с тобой такое? - произнесла Анель. В ее глазах читался страх. Должно быть, она вспомнила, что может вытворить Наррис, когда его эмоции выходят из-под контроля.
- Говорю же, голова разболелась, - язвительно бросил он, ускорив шаг. Дом Онарфа был буквально за поворотом. У Нарриса не было никакого желания продолжать этот разговор. Он был зол на нее, на себя, на “разрисованных обезьян” да и на весь мир вообще.
- Ты что… ревнуешь? - судя по изменившейся интонации, девушка улыбнулась. Это взбесило его еще больше. Наррис повернул в ее сторону голову.
- Ни капли. Иди спроси, может эти красавцы подбросят тебя до дома? - скрипнув зубами, бросил он.
Краем глаза Наррис заметил, что Анель снова остановилась. Громко хлопнув калиткой, он стал подниматься по ступеням крыльца. Если бы в этот момент он обернулся и взглянул на нее, то в свете луны отчетливо заметил бы, как две слезы быстро прокладывают ровные дорожки по черной копоти на ее щеках, разделяя лицо на ровные части.
Уже засыпая, Наррис услышал, как она, всеми силами подавляя всхлипывания, заходит в комнату и ложится на свою кровать.
***
Удары утреннего колокола встретили Нарриса ноющей болью в висках и тяжелым чувством вины. Юноша сразу посмотрел на кровать Анель: она была застелена. Девушка проснулась еще до условного рассвета.
В гостиной Наррис застал одинокую пустую тарелку с прилипшими остатками каши. Анель нигде не было видно. По разутым ногам юноши потянулся ленивый сквозняк, заставляя поежиться. Наррис повернул голову в сторону входной двери и усмехнулся: окно было чуть приоткрыто. Видимо, Анель не смогла закрыть его полностью, когда перелезла. Что ж, по крайней мере, она не дома.
Воспользовавшись старым деревянным умывальником, Наррис распорядился подать ему завтрак. Онарф еще вчера научил Фа реагировать на голос юноши. Как тогда же отметил про себя Наррис, старый маг не удосужился сделать то же самое для девушки.
“Куда она могла пойти? Наверное, в лес, подальше от чужих глаз. А самое главное - подальше от меня,” - мрачно размышлял парень. Тем не менее, он твердо был намерен попросить у нее прощения. Он прекрасно помнил свои чувства, когда видел ее там, словно объятую пламенем, такую счастливую, такую… живую. Но это не давало ему никаких прав срываться за свои слабости на человека, спасшего ему жизнь. Единственного теперь близкого. Да и то ненадолго, ведь завтра они поедут в Клинтред, и по дороге она покинет их, вернется домой. Туда, куда ему самому путь отныне заказан. Ведь он маг, да еще и убийца.
За сгущающимися, подобно тучам, мыслями в голове Наррис не заметил, как перед ним оказалась тарелка горячей каши. Фа уже успела вернуться в столь привычный для себя топорный реверанс.
Желудок Нарриса упорно не желал принимать еду. Юноша лениво ковырял кашу, машинально считая комки в ней и раздумывая, что он скажет Анель, когда ее встретит. Как это часто бывает, труднее всего подобрать первые слова, и каждый следующий вариант звучал хуже предыдущего. В голове пронеслись все мыслимые и немыслимые варианты начать диалог.