- Кто это?
Онарф пытался предать своему скрипучему голосу уверенности, но у едва ли это получилось. Ему было страшно: серафимы Церкви любили устраивать ночные обыски.
- Открывай, Онарф. Это я, Сантия, - пытаясь перекричать грохот ливня, кричал знакомый голос.
Травник облегченно вздохнул и принялся отпирать дверь массивным ключом. Сантия, сбросив капюшон, быстро вошла в дом, заливая чистый ковер и половицы ручьями со своего плаща. В ее темно-каштановых волосах местами пробивалась седина, а в уголках глаз прокладывали дорожки все новые морщины. Онарф впервые увидел Сантию, когда она была худой зеленоглазой девчонкой, ворующей яблоки на рынке. Казалось, это было совсем недавно, а теперь посреди его гостиной стояла уверенная в себе, статная и поджарая женщина. Окинув быстрым взглядом комнату, гостья задержала взгляд на главной достопримечательности дома Онарфа.
- Фа, налей-ка мне вина.
Деревянная кукла в человеческий рост, одна из слуг Онарфа, застыла посреди парадной в реверансе. Одетая в простое домашнее платье и легкие кожаные туфли, она невидящим взглядом смотрела перед собой, а на губах стояла спокойная, приветливая улыбка. Кукла никак не отреагировала на слова гостьи. Онарф усмехнулся.
- Теперь они слышат только мой голос. Ты вечно ими командуешь.
- Тогда скажи ей, чтобы налила мне вина, - тон Сантии не терпел никаких возражений, она даже не посмотрела на него, стоя посреди гостиной, спиной к нему и продолжая разглядывать Фа и привычную домашнюю обстановку, словно надеясь застать здесь какие-либо перемены со дня ее последнего визита.
- Сначала ты объяснишь свое вторжение. Я получил весточку и ждал тебя только завтра.
Женщина развернулась на каблуках и посмотрела еще стоящему у парадной двери Онарфу прямо в глаза.
- Поверь, тащиться к тебе через всю вашу провинцию под таким ливнем – не самое большое удовольствие. Да, я должна была прийти завтра, но планы поменялись. Совершим сделку прямо сейчас. А теперь скажи своей игрушке налить мне вина, я промокла, замерзла, и я очень зла. Неужели теперь так встречают гостей в доме алхимика Онарфа?
Онарф пожевал губами и направился к маленькому сундуку в углу. Он не спешил приказывать Фа. Травник все еще был недоволен вторжением среди ночи и хотел как-нибудь ей досадить. Сантия тем временем кинула плащ на еще горячую печку и села за стол, положив перед собой сумку. Травник не без удовольствия заметил, каких трудов ей стоило скрывать нетерпение. Онарф порылся в своем сундуке и достал туго набитый монетами мешочек. Его тяжесть приятно грела руку.
-Фа, дорогая, налей и принеси по чарке красного вина мне и моей гостье, - немного помолчав, Онарф добавил, - Желательно, на подносе.
Кукла ожила. Изящно закончив реверанс, она все с той же доброй улыбкой кивнула Онарфу и с грацией, не свойственной даже столь искусному деревянному изделию, пошла на кухню. Сантия хмуро смотрела ей вслед.
- Почему теперь прислуживает Фа? Где же Ре? – женщина перевела взгляд на Онарфа.
- Ре обнаружила в себе невероятный талант в измельчении трав. Она уже неделю вместе с Си и До работает внизу. Результат выше всяких похвал.
Онарф подошел к столу, за которым сидела гостья, и уселся напротив. Поставив на стол мешок с монетами, старик пригляделся к женщине. Сантия будто увядала с каждым годом, седины в ее прядях мелькают все чаще, а морщины становятся все глубже. Побочный эффект ее ремесла.
- Я несла тебе такое, от чего твою челюсть с пола не подняли бы все семь твоих кукол, - Сантия внимательно рассматривала мешок с золотом. - Но меня обокрали, я заметила это час назад, когда уже прибыла в деревню. Самый ценный трофей в руках негодяя. Продам тебе то, что есть и поспешу обратно – не ловить же гоблина по всему материку с полной сумкой магических предметов. Церковь меня за такое в лучшем случае к позорному столбу приколотит.
Онарф покачал головой.
- Сантия, ты сама виновата в своих бедах, - тоном наставника проговорил он. - Завела себе ручного гоблина, а я предупреждал – этим лесным пронырам нельзя доверять. Я имел полное право не пускать тебя вообще, твой визит был запланирован на завтра. Но я уважил тебя, а теперь прошу взаимности – уважь меня и мой ночной покой. Давай закончим поскорее, раскладывай товар.